Я слишком долго мечтала

Во время рейса мы, стюардессы, спим по очереди. Два-три часа. Наступает мой черед, я никак не могу заснуть. В голове мельтешат вопросы. Вспоминаются мелкие противоречия, неувязки. Я корю себя, мне стыдно подозревать коллег в злом умысле, но как иначе объяснить необъяснимое? Например, пропажу документов. Они нашлись в моем чемодане, лежавшем на кровати номера в мотеле, а ведь я точно помню, что брала их с собой для перехода мексиканской границы. Этому есть простое объяснение, и его подсказала мне Фло: дескать, я была в таком смятении, что забыла о них. Ладно, Фло, я не буду настаивать на обратном. Даже если…

Какой-то пассажир задевает меня, направляясь к туалету, машинально извиняется; усталое лицо, в руке мобильник, в ушах наушники. Немного похож на Оливье, хотя я никогда не видела моего мужа слушающим музыку в наушниках. Я улыбаюсь этому полуночнику и опускаю голову, позволяя волосам упасть на глаза, чтобы поскорей заснуть. Расслабиться. Мне не терпится вернуться домой. Увидеть девочек. Поиграть с внуками. Вернуться к жизни матери и бабушки. К простой, мирной жизни, где нет места лжи. Нет места лжи – с тех пор, как родилась Марго.

Увы, мои сомнения только крепнут.

Может, кто-то хочет заставить меня платить за ложь двадцатилетней давности? Ужасную ложь, в которой я никому не призналась… Но сколько воды утекло с тех пор…

Или – того хуже – кто-то хочет убить меня за это? Как пытались убить Илиана…

А что, если этот кто-то решил свести меня с ума? Как я была без ума от Ила…

Чувствую, что сознание потихоньку затуманивается и веки вот-вот сомкнутся. Неужели удастся забыться сном? Мысли, убаюканные мерным гудением двигателей, клубятся и тают, как облака, сквозь которые мы летим. Голоса сливаются в неясный хор. Лица заслоняют друг друга. Звуки музыки успокаивают. В голове приглушенно звучат гитарные аккорды. И несколько фортепианных нот. На которые ложатся слова:

When the birds fly from the bush,
There will be nothing left of us…

Кто-то напевает мне эти слова нежным шепотом, прямо в ухо. Это слова Илиана, наши последние слова, которые я мысленно перевожу.

Когда птицы, вспорхнув, улетят навсегда,
От нас не останется и следа…

Я сплю. Сплю и вижу сон… Да, конечно, это всего лишь сон! Но при этом мне чудится, что кто-то и в самом деле их напевает. Совсем тихо. И совсем рядом со мной. Неужели тот тип с мобильником, который ждет очереди у туалета? Нет, я и впрямь спятила, хотя уверена, что не спала и не бредила, эти слова и правда напел мужчина, стоявший рядом со мной. Я боюсь открыть глаза… Наконец открываю.

Слова улетучиваются.

Рядом никого. Как и в проходе. Только туалет занят – наверно, тем типом, похожим на Оливье.

Я схожу с ума. Хочу проснуться. Не желаю тонуть в сновидениях и изо всех сил цепляюсь за реальность.

Я забуду прошлое! Прогоню его, похороню навсегда! Вот бы открыть иллюминатор и выбросить в облачную хмарь мой камень времени, тот самый, который я оставила на берегу Сены. У себя дома. Я хочу вернуться в Порт-Жуа!

Вынимаю мобильник. Теперь я знаю, что не засну. Пальцы гладят розовый корпус, черную ласточку, нарисованную одним росчерком фломастера. Я читаю и перечитываю сообщение, которое Лора прислала мне перед моим вылетом из Лос-Анджелеса. В нем нет ни слова об Илиане, о больнице.

Возвращайся скорей, мама! Я, Марго и близнецы приготовили тебе сюрприз.

Часть III Барселона

31 2019

Сегодня днем ветер не особенно бесчинствует, но все же врывается в долину Сены неожиданными порывами, достаточно сильными, чтобы стряхивать последние слезы росы с ветвей плакучих ив, собирать складками поверхность реки, оказывать невидимую поддержку плавному полету уток-крячек над моей головой и шаловливо трепать бумажную скатерть, которую Лора расстелила на столе террасы с половицами из ипекакуаны[90] – предметом гордости Оливье. Лора прижала скатерть четырьмя камешками, подсунула салфетки под тарелки, а стаканчики утяжелила приборами. Ей хочется, чтобы стол выглядел праздничным, ярким и веселым. Лора утверждает, что от ее взрослых дней рождения не осталось никаких воспоминаний, мол, все они похожи как две капли воды, одни только фотографии позволяют их различить, причем по личикам детей, которые быстро растут. «Вот посмотри, – скажет она через несколько лет, наткнувшись на фотографии, – здесь Этану и Ноэ меньше двух лет! Значит, это было в 2019 году». И все вспомнят тот погожий сентябрьский денек и обед на природе, в саду, когда праздновали мамин пятьдесят третий день рождения.

Спасибо, Лора!