Я слышу, как ты дышишь

— Чтобы вы могли сами убедиться, как мастерски он врет. — Министр устроился в кресле, указал на камешки: — Это камни для записи звука, вы такой уже видели. Я вам не рассказывал, они бывают двух видов — с магической составляющей и без. Благодаря магической составляющей вы можете слышать голос через мыслеслов, это сложный способ записи, при котором сохраняется не только звук, но и неуловимые простым человеком тонкости речи, которые может почувствовать только маг или артефакт. Например, "часы истины".

Вера пораженно приоткрыла рот:

— To есть, можно записать разговор как бы на расслабоне, а потом прогнать его через "часы"?

— Именно. Или через мыслеслов, если разговор велся на разных языках. А можно записать в двух экземплярах и учить язык.

Он тронул черный камень — раздались шаги и голос короля, еще шаги, потом ее голос: "Привет", ответ Георга: "Вера…" и несколько слов на странном рублено- шипящем языке, ее пораженный выдох и тишина. Потом голос министра Шена, на том же языке, на котором говорил король, но с другим выговором, медленным и мягким, Вера чуть улыбнулась и удивленно посмотрела на министра:

— У вас акцент?

— Немного, — кивнул он, останавливая запись, — я специально от него не избавляюсь, у меня голос как у отца — когда я говорю по-карнски без акцента, люди за сердце хватаются. Я когда-то развлекался таким образом, со спины подкрадывался в какой-нибудь неподходящий момент и спрашивал, что тут происходит. Отец ругался, — он грустно улыбнулся, отвел глаза, — после его смерти шутка стала отдавать мистикой и я перестал, шута иногда пугаю только, и короля, когда он пьяный.

Он стал смотреть в огонь, взгляд становился все мрачнее, Вера настороженно ждала и он наконец продолжил.

— Это он отравил отца. Лично, своими руками подмешал ему яд, у меня есть неопровержимые доказательства, он сам это иногда признает, когда распсихуется или напьется, но потом делает вид, что ничего подобного не говорил и я все придумал, а любые доказательства называет сфабрикованными.

— Ему же было двенадцать лет? — тихо сказала Вера.

— Да, — с горькой иронией кивнул министр, — и в свои двенадцать лет он уже был редкостной сволочью, способной на убийство.

— Двенадцатилетний ребенок раздобыл яд и подсыпал отцу? В это сложно поверить.

— Мне тоже было сложно в это поверить, поэтому я перепроверил много раз, и попросил доверенного человека провести отдельное независимое расследование, и мы пришли к одному и тому же выводу, там море доказательств, неопровержимых, это Георг, больше никто не мог этого сделать.

— A посол Четырех Провинций?

— Именно посол должен был умереть, он был агентом цыньянского сопротивления, отец планировал его отравить. Яд был в его чашке, а во второй чашке был обычный чай, Георг перелил чистый чай обратно в чайник, а в пустую чашку перелил половину чая из отравленной чашки, а потом долил обе до края из чайника — каждое движение есть в результатах магической экспертизы. И даже если предположить, что ее подделали, хотя это невозможно, яд был в обеих чашках, но в чайнике его не было — версия, что отец ошибся чашкой, не прокатывает, все было сделано намеренно. Их там было четверо — отец, Георг, шут и посол, шут к чашкам не подходил, их принес слуга, сервировал стол, разлил чай и ушел. Дальше, по данным магической экспертизы, подошел отец, добавил яд в чашку посла, чашки разные и стояли в определенных этикетом местах, место короля никто не займет, посол не сядет на место, для него не предназначенное, все четко. Потом подошел Георг и отравил обе чашки, пока отец с послом и шутом обсуждали дела перед картой. Потом они вернулись к столу и взяли чашки, выпили и умерли почти мгновенно — этот яд смертелен даже в малых дозах, и противоядия от него нет. По официальной версии, посол ранил короля отравленным ножом, но король успел сломать ему шею — это звучит не так унизительно, как отравление чаем по ошибке или по вине собственного сына. Правду знает только глава разведулравления, его личный маг, король, шут и я. И Тедди, я ему рассказал. И очень скоро пожалел об этом — Тедди не справился с этой новостью. Он действительно хорошо относился к Георгу, и не мог поверить, что тот убил отца, пытался найти какое-то другое объяснение, обвинить шута, перепроверить экспертизу. В конце концов ничего не нашел и решил поговорить с Георгом, в надежде, что тот все опровергнет и расскажет свою версию, которая прольет новый свет на дело и даст возможность его оправдать. А Георг распсиховался и высказал Тедди все — как он меня ненавидел всю жизнь, как возненавидел отца после того, как подслушал наш с ним разговор о том, что Георг корону не потянет и править буду я. Прошло два дня между этим разговором и убийством, это был не порыв, он все обдумал и действовал по плану, у него было несколько запасных, позволяющих успеть убить отца до того, как он перепишет список наследования и объявит свое решение, дата была известна. Он успел.

Министр замолчал, непослушными пальцами взял бокал и поставил обратно, придвинул к себе камешки, тихо сказал:

— Я включу с начала.