Я слышу тишину

   Однако я справилась. Порой необходимость достичь цели просто не оставляет нам выбора. Среди инструментов нашлось все, что мне было нужно -- не пришлось даже подниматься наверх, в комнату. Устроив Джонатана на месте, я плотно привязала его к столу скотчем. Руки я прикрепила особенно тщательно - в предстоящем спектакле им предстояло сыграть заглавную роль. Все это время Джонатан оставался без сознания - его лицо было мирным, точно у спящего ангела. Не сдержавшись, я поцеловала чистый лоб и сомкнутые ресницы, погладила скулы, обвела кончиками пальцев контур его красивого рта... Что скрывать, напоследок мне ужасно хотелось взглянуть еще хоть раз на это прекрасное тело без одежды, однако времени для таких вещей просто не оставалось. Сцепив пальцы в замок, я соединила локти и резко ударила Джонатана в диафрагму.

   Его тело судорожно дернулось, однако сознание не вернулось; Джонатан лишь издал мучительный для слуха звук -- то ли кашель, то ли стон. Я поднесла к его носу ватку, смоченную в нашатырном спирте, и ресницы Джонатана задрожали, обнажая белки глаз.

   - Просыпайтесь! - я похлопала его по щеке, а потом еще раз ударила - на этот раз в низ живота. Однако это тоже оказалось бесполезно. Должно быть, я немного переборщила со снотворным. Ведь, в отличие от Джонотана, у меня был свой почерк, а мой опыт не включал работу с наркотическими веществами.

   На меня снова накатила дурнота и, боясь упасть со стула, если вдруг потеряю сознание, я присела на пол у стены. Реальность перед моими глазами заколыхалась, а потом наступила темнота.

   Не знаю, как долго я была не в себе, однако когда сознание вернулось, оказалось, что Джонатан уже очнулся и с нетерпением ждет моего пробуждения.

   Судя по тому, что скотч кое-где натянулся, он пытался освободиться, однако его движения лишь истончили липкую ленту, заставив ее сильнее впиться в его кожу.

   - Должен признаться: я впечатлен, - сказал он, едва я открыла глаза. - Как вы меня сюда подняли, суперженщина?

   Приятно было видеть, что неожиданная рокировка не испортила его настроения.

   - У меня есть свои секреты, - скромно сказала я, подходя к столу. - Как вы себя чувствуете?

   - Все болит, - признался он. - Вы что, меня били?

   Я погладила его по голове.

   - Я просто пыталась привести вас в чувство.

   Джонатан улыбнулся мне открыто и доверчиво, точно ребенок, не ожидающий подвоха.

   - Что вы собираетесь со мной делать? - спросил он. - Знаете, я ведь солгал вам насчет яда. Противоядие у меня есть. Если отпустите -- я его вам дам.

   С неодобрением взглянув на него, я осуждающе поцокала языком.

   - Какой некрасивый блеф, Джонатан! - укорила его я. - Как не стыдно.

   Он смешно сморщил нос.

   - Нет, вы и правда порой как моя мама. Страшно представить, как она разозлится, если я завтра не приеду на торжество. Все-таки сорок лет со дня свадьбы...

   - Я думала, она умерла, - заметила я. - Или это была очередная импровизация?

   - Простите, - в его голосе прозвучало искренне раскаяние. - Я ужасный лжец. Порой я просто не могу себя контролировать.

   - Полагаю, ваш отец тоже жив-здоров?

   - Надеюсь, - Джонатан хитро улыбнулся. - А я полагаю, вы не знаете, что такое Гугл? Неужели вы даже не собрали обо мне информацию? Ужасно самонадеянно с вашей стороны!

   Я наклонилась, словно чтобы поближе рассмотреть его лицо.

   - Обычно я куда осторожней, - сказала я. - Но тут захотелось немного... сымпровизировать. Вы такой особенный, Джонатан! Я просто не могла обойтись с вами, как с другими.

   - А как с другими? - живо заинтересовался он. - Каков ваш обычный план?

   Я склонила голову, с интересом глядя на него. Будь у меня хотя бы одна-единственная возможность сохранить его тело и сознание в целости, я бы воспользовалась ею без колебаний. Но Джонатан Хейес убил мою сестру, а я искала его слишком долго.

   - Серная кислота, - призналась я. - Только обычно я не жду смерти, прежде чем начать, - я погладила его по груди. - Говорят, это очень больно.

   Джонатан легко рассмеялся.

   - Я так и знал! - удовлетворенно сказал он. - У вас на правой руке -- кислотный ожог. Значит, дорогая сестра ни при чем?

   От боли и тоски по Мире у меня на миг сжалось сердце.

   - Моя дорогая сестра считала, что я должна научиться убирать следы своего увлечения. После того случая с родителями, - пояснила я. - Они ведь собирались сделать ужасную вещь, Джонатан, они хотели развестись... Ну как я могла это допустить? Ведь это бы нарушило правильный порядок вещей, изменило жизнь нас, их дочерей, к худшему. Вы ведь понимаете, как может искалечить сознание ребенка подобная травма?

   - Понимаю, - ответил он. Выражение лица у него при этом было нечитаемое, и это раздражало. Но мне нужно было высказаться, разложить все по полочкам. Ведь даже правота порой нуждается в адвокате. Так что я продолжила.

   - Мира сразу поняла: меня не изменить. Да и зачем? Я ведь просто хочу, чтобы мир стал лучше. Никаких преступлений, неверности, предательства... Я хочу, чтобы люди думали прежде, чем совершить зло.

   - Вы хотите, чтобы вас боялись? - уточнил Джонатан.

   Я с досадой покачала головой.