Я смотрю на тебя издали

– Значит, так, – сказал Сергей Львович, поднимаясь. – Возвращаешься к машине и там терпеливо ждешь. Держи ключи. Двигай лесом вдоль дороги, так не заплутаешь и на глаза никому не попадешься.

– А ты?

– А я в гости загляну.

– А колючка, а собаки, а охрана? Их здесь человек семь, не меньше. Предлагаю другой вариант: звоним ментам и сообщаем номера «Газелей». Пусть стражи порядка в ящики заглядывают.

– У Всеволода здешние менты прикормлены, только спугнем божьих людей. Делай, что я говорю.

Берсеньев натянул мне шапку на самый нос, подхватил рюкзак и почему-то в лес направился. Должно быть, решил выйти к турбазе ближе к западным воротам. Это разумно, потому что деревья там вплотную к забору подходят, если решение проникнуть в общину вообще можно назвать разумным. Берсеньев скрылся из глаз, я было направилась к дороге, но очень скоро примостилась на поваленном дереве. Поймают этого выпендрежника, я и помочь-то ничем не смогу, сидя в машине. А здесь я ему чем помогу?

К машине я так и не пошла, сидела и нервничала. Тишина. Собачки тявкнут и замолчат. Вроде оделась я тепло, но быстро начала зябко ежиться, хотя, может, не от холода вовсе, а от страха. Время тянулось медленно. В просвете между облаками появились звезды, потом и луна выплыла, вот уж некстати.

Я взглянула на мобильный, прошло уже больше часа. Немного попрыгала, похлопала себя по плечам руками. И тут истошно залаяли собаки, точно все разом взбесились. По периметру вспыхнул свет, освещая турбазу. Оказывается, на стенах прожектора установлены, как же я их просмотрела? Чего ж делать-то? К машине бежать? А если они Берсеньева поймали? Не могу же я его здесь оставить? Я заполошно носилась по поляне, не зная, как поступить. Вдруг прожектора погасли, а собачий лай стих. Но это спокойствия не прибавило. Если хозяева больше не суетятся, значит, точно поймали. Какого хрена он вообще туда полез? За забором опасные психи, хорошо, если Берсеньева в кандалы определят, а если убьют? Прямо сейчас? Пока не убили, надо действовать. Пойду к калитке и скажу: тут мой приятель к вам заглянул, отпустите его, пожалуйста, если вы этого не сделаете, через час здесь будет ОМОН. Папа у меня прокурор, и я уже успела сообщить ему, что вы плохие люди. Папе я ни за что звонить не буду, а вот Агатке не худо бы…

Я взглянула на дисплей и к своему величайшему изумлению увидела, что связь есть, хотя всего на два деления.

– Что за нужда человека беспокоить? – спросила сестрица.

– Проститься с тобой хочу, на всякий случай.

– Где ты, дурища?

– На турбазе. Похоже, Сергей Львович попал в плен. Иду воздействовать на врагов добрым словом. Если через полчаса не позвоню…

– Охренела совсем? – рявкнула Агатка.

– Не вижу другого выхода. Как говорится, сам погибай, а товарища выручай.

– Не стоило родителям отправлять тебя в «Артек» в детстве, – проворчала сестрица. – Что тебе сказал Берсеньев? Должен у вас быть план, даже если он дурацкий?

– Он мне велел в машине ждать.

– Ну, так и жди.

– Машина далеко.

– Иди в машину.

– А если его уже пытают?

– Так ему и надо. Иди в машину, идиотка, – повторила она. – Оттуда позвонишь.

Тут я услышала, как заработали двигатели машины, и там, где были ворота, мелькнули огни. Похоже, погоню снарядили? За Берсеньевым или уже за мной?

Я бросилась к дороге, но теперь от нее следовало держаться как можно дальше, начнут раскатывать туда-сюда, и меня непременно застукают. Я бежала в темноте и очень скоро поняла, что заблудилась. Луна, как назло, спряталась, когда ее об этом не просили, лес вокруг стоял сплошной стеной. Где же дорога? Не могла я от нее далеко уйти. Я прислушалась. Где-то совсем рядом проехала машина. Я припустилась в том направлении. Деревья вдруг кончились, и стало ясно: дорога вот она, под ногами. Осталось сообразить, в какую сторону двигать. По идее, направо. А если все-таки налево? Занятая этими размышлениями, я не сразу обратила внимание на характерный звук, а когда до меня дошло, что машина совсем рядом, свет фар ударил в глаза, а я бросилась к ближайшим деревьям, споткнулась, повалилась на землю и уже собралась орать, потому что стало ясно: за мной кто-то бежит.

– Куда ты, дура, – услышала голос Берсеньева и счастливо охнула, тут же получив в ухо. – Тебе говорили, слушать меня, как маму в детстве?

– Мама по ушам не била, – пискнула я.

Берсеньев тащил меня к дороге, запихнул в машину, развернулся и на сумасшедшей скорости помчался в темноту.

– Ты что, моих звонков не слышала?

Я взглянула на мобильный, так и есть, восемь звонков.

– Ой, я режим случайно переключила. Надо Агатке позвонить, она волнуется.

– Ты и сестрице настучать успела?

– А что мне было делать?

Агатка ответила сразу.

– Сергей Львович смог избежать пленения, – сообщила я. – Поднимать в воздух полк ВВС не стоит, мы домой едем.

– Убогая, – буркнула Агатка, – а Берсеньеву скажи, что он дважды дурак, если играет в ковбоев, да еще с тобой на пару.

Она б еще, наверное, поговорила, но я отключилась.

– Что произошло? – спросила я, поворачиваясь к Берсеньеву, но он отмахнулся.