Я сожалею...

— О, с этим все прекрасно. Вчера подписали документы с покупателем. Он согласился не увольнять Чака. Так что все довольны. Деньги уже на моем счету в банке.

— Ну вот, ты просто обязана отметить радостное событие. А с кем это полагается делать, как не со старыми друзьями? Все, не принимаю никаких отговорок! Если скажешь, что тебе нечего надеть, то учти, я готова принять тебя с распростертыми объятиями даже в мешке из-под картошки.

Последние слова заставили Милли расхохотаться. Одно новое платье она могла себе позволить.

— Ладно, жди меня утром в пятницу. Побуду у тебя пару дней. Привет Шону. Целую, пока!

Торжествующая Лидия свысока посмотрела на мужчин. Кен прижал руку к сердцу.

— Навеки твой должник.

— Погоди радоваться, это только первый шаг. Когда Милли приедет, ты, Кен, не будешь поначалу показываться ей на глаза. А в разгар вечеринки появишься и пригласишь на танец. Как будто ты раньше вернулся из командировки и понятия не имеешь о присутствии Милли в моем доме. Держись с ней сдержанно. Потом скажешь, что в такой толчее вы не сможете обсудить последнюю стадию развода, да и документы у тебя дома. Нужно съездить и еще раз что-то там посмотреть. Сам придумаешь, что именно. На это у меня фантазии не хватает. Будет отказываться ехать с тобой, назови трусихой и намекни, что ей ничего не грозит. Дома запираешь дверь на ключ и не выпускаешь ее, пока она тебя не простит. А вот как этого добиться — твое дело! Будет нелегко, но я верю, что сумеешь. Возражения есть?

— Нет. Согласен на все. Кстати, у меня уже есть идея…

Глаза Кена светились воодушевлением и надеждой. Оставалось дождаться вечера пятницы. Задача была не из простых. Но он готов был на любые жертвы, тем более что с ним рядом снова был верный друг. Только лишившись его, Кен понял, как был привязан к Шону. Примирение друзей окрасило их жизни в более радостные тона. Вдвоем все было легче и веселее.

Кен отсчитывал часы, оставшиеся до встречи с любимой. Он не позволял себе усомниться в том, что они помирятся. Для пущей надежности даже приготовил жене сюрприз, очень надеясь, что тот ей понравится.

Чем ближе становилась пятница, тем сильнее его охватывало нетерпение. Он старался занять себя делом, чтобы не думать постоянно об одном и том же. В четверг Кен запасся деликатесами и шампанским, в каждой комнате поставил по букету цветов. К пятнице он совершенно извелся, как мальчишка перед первым свиданием, но чувствовал себя готовым ко всему. Только бы она приехала!

Хлопоты и волнение не обошли стороной и Милли. Всю неделю перед поездкой в Оквуд она разбирала свои и отцовские вещи, которые нужно было забрать из «Аделины», ставшей чужой собственностью. Кое-что Милли продала, кое-что подарила друзьям отца. Оставались лишь памятные вещицы, которые Милли не могла сразу взять с собой, перебираясь на новое местожительство. Поэтому она отдала их Ма на хранение.

В Оквуд Милли собиралась взять только вечернее платье с необходимыми аксессуарами и обувью. Платье, которое она купила, было настолько тонким и так облегало фигуру, что под него годилось не всякое белье. Пришлось разориться на очень дорогой комплект из Франции. Милли подумала, что французы понимают толк в дамском белье.

Она представила, как отреагировал бы на него Кен, но тут же отругала себя за недостойные мысли. Его вообще там не будет. Просто ей захотелось почувствовать себя красивой, женственной и обольстительной. Неужели она не имеет на это права? Как только получит долгожданную свободу, сразу займется личной жизнью всерьез. А то она так и состарится в старых девах. Судьба, пошли бедной одинокой девушке мужчину ее мечты! Ничего ей от него не надо, лишь бы любил ее нежно и преданно. Интересно, а есть ли еще на свете такие мужчины?

Но что бы она там ни думала о предстоящих знакомствах с мужчинами, в глубине души Милли сознавала, что нескоро, ох как нескоро, сможет забыть Кена. Она поймала себя на желании позвонить Кену и просто послушать голос любимого. От совершения подобной глупости ее спасло лишь то, что она вовремя вспомнила о его командировке.

Как и было обещано, ее встречал Шон. Удивившись компактности багажа, он повесил на плечо единственную дорожную сумку Милли и повел ее к машине. Шон был в своем репертуаре. Они еще не проехали и полдороги до дома Лидии, а у Милли уже болели от смеха мышцы лица.

Ни слова не было сказано ни о Кене, ни о недавно произошедших событиях. Зато Шон высыпал целый ворох новостей о местных жителях, с которыми Милли была знакома. Кое с кем из них она встретится на вечеринке…

Лидия радостно обняла приехавшую Милли и повела в дом. Гостья бросила сумку с вещами в комнате, в которой уже жила раньше, и заявила, что готова к подвигам. Но хозяйка только махнула рукой, показывая, что не нужно так спешить. И в самом деле, чуть позже открывая стоящие в кухне большие холодильники, Милли обнаружила, что они забиты всякими яствами.