Я - Спартак (СИ)

Несмотря на усилия Спартака, не всё шло гладко. При приближении армии мятежников рабы поднимали восстания, не обходилось без массовых насилий над бывшими господами. Да и галлы, если оставались без контроля, верные своей привычке, так и норовили пограбить местных фермеров и пастухов. Подобные печальные инциденты могли существенно подорвать авторитет Спартака, лишив поддержки италиков. С ростом армии контролировать её становилось труднее. Суркову когда-то один приглашённый коуч рассказывал про негативные эффекты неконтролируемого расширения производства, связанные с некоторой потерей управляемости фирмы и снижением гибкости реакции на изменения во внешней среде, нарастанием внутриорганизационных противоречий. Игорь тогда послушал и не решился резко укрупнять фирму, поглотив парочку конкурентов ради заполучения чужих клиентских баз. И теперь он понял: не зря. Массовый переход сотрудников от конкурентов или набор вместо них новичков, значительно понизил бы качество работы с клиентами, а эффективно контролировать многократно возросший штат не представлялось возможным.

Спартаку пришлось создавать некий аналог военной полиции. Во время сражения с Публием Варинием, восставшие убив ликторов последнего, захватили их регалии. Ганик и некоторые галлы ещё не одну неделю после разгрома преторской армии, в шутку расхаживали за Спартаком, неся на плечах ликторские секиры и фасции – пучки розг для телесных наказаний провинившихся. Им казалось весёлым изображать свиту вождя, тем самым неосознанно ставя Спартака на один уровень с самыми знатными римлянами, инстинктивно повышая всю армию мятежников от шайки рабов, каковой её ещё продолжали считать в Риме, до ничем не отличающегося от преторской армии формирования.

Шутки шутками, но Спартак перенял институт ликторов, создав целое подразделение численностью в три центурии, которому поручалось не только охранять вождя, но и поддерживать дисциплину среди восставших и местных, для чего предоставлялись широкие полномочия, вплоть до незамедлительной казни преступников. Теперь Спартак и его ближайшие помощники освободились от ставших бесконечными жалобами на грабежи, нападения, насилия, происходившими то и дело на территории контролируемой мятежниками, а вернее областей, где благодаря восставшим с уходом римских наместников образовался некий вакуум власти.

Не самая завидная роль – карать своих. Нужен определённый склад ума, характер, способность выдерживать непонимание, а порой и презрение соратников. Далеко не каждый согласится взять на себя такую ответственность. Перед Спартаком встала бы непростая задача найти подходящего человека на роль главы отряда, если бы не вызвался добровольцем тот, кого вождь восставших знал давно, кто не раз проявил себя в служении делу освобождения от гнёта Рима и кому Спартак доверял лично – Тит Тулий. Лишённый эмоций и сострадания UCU528 действительно идеально подходил на роль, которую стремился заполучить, обеспечив своей первоочередной цели защитить Спартака и ведущемуся для этого поиску потенциального убийцы «официальное» прикрытие. Интересы вождя восставших и машины из будущего совпали полностью.

Суркову не очень нравилась новая должность друга, но он с пониманием отнёсся к выбору Тулия, поскольку, с одной стороны, уже знал истинные намерения путешественника во времени, а с другой – был обязан ему жизнью из-за произошедшего в ходе получения выкупа за милиционеров Гая Клавдия Глабра. За жизнь Лукреции Игорь не опасался, будучи уверенным, что хотя теперь друг и мог казнить её без суда и следствия, но всё же не решиться на подобный шаг, поскольку Сурков ему нужен.

Игорь по-прежнему старался сторониться кровавых расправ и, если Тит просил съездить с его людьми в то или иное место, поскольку сам одновременно направлялся в другое, то никогда не разрешал чинить правосудие с ходу, а требовал от подчинённых задержать виновников и вместе со свидетелями доставить в лагерь на суд Тулия. Конечно, как правило, затем друг жестоко наказывал преступников, но этого Сурков уже имел возможность не наблюдать и не слышать душераздирающих криков истязуемых. Он к расправе, как бы не имел никакого отношения!

Впрочем, один раз Игорю всё же пришлось весьма конкретно «замараться».

Туллия отсутствовал, когда в лагерь прискакал вольноотпущенник, передавший не то что просьбу, а требование вмешаться в происходящие бесчинства на загородной вилле хозяина. Как он сказал: «Отдельные мерзавцы почитали, что им всё дозволено и напали на охрану, подбивая к бунту других». Поскольку отправитель послания оказался не последним человеком в Фуриях, то помня необходимость поддержания лояльности местного населения, Сурков немедля с полусотней бойцов выехал вслед за гонцом, показывавшим кратчайшую дорогу.