Я - Спартак (СИ)

Тулий и Сурков прибыли на позиции Спартака почти одновременно с разведчиками Публипора, отправленных к Ганику, пробиться к которому они, конечно, не смогли. Положение восставших стало отчаянным. После разгрома галлов, а в общей сложности на поле боя пало около тридцати пяти тысяч человек (двадцать сегодня ночью и пятнадцать днём ранее), мятежники уступали римлянам в численности более чем в два раза. Кроме того, их обходили с фланга, зажимая в тиски. Понимая, что ещё немного и окружение замкнётся, Спартак отдал единственно возможный в подобной ситуации приказ: немедленно отходить.

Есть время зарабатывать прибыль, а есть время минимизировать и фиксировать убытки. Как бизнесмен Сурков прекрасно понимал эту истину. Нечто подобное, видимо, инстинктивно чувствовал и Спартак. Он не мог мстить за павших соратников немедленно, надо было смириться с потерями и начать, если не всё сначала, то действовать, как и до этого: отойти, избегать столкновений, стать лагерем где-нибудь в бывшей Великой Греции, у тех же Фурий, например, и набирать армию, пока силы не выровняются.

Враги не смогли взять восставших в кольцо. С севера мятежников преследовал Марк Лициний Красс, к которому на подмогу приближался Гней Помпей, ведущий свои легионы из Рима. С востока наступал Марк Теренций Варрон Лукулл, покинувший Брундизий. У Спартака имелся единственный путь – на юг, дорога на который оказалась открытой. Тем нем менее, дело восставших, скорее всего, уже было проиграно. Время работало против них. Мятежникам требовалась передышка, но именно её они никак не могли получить. Впрочем, шанс на благополучный исход у восставших всё же оставался. Переговоры! Рим вёл одновременно несколько войн и бескровное завершение противостояния со Спартаком волне могло устроить, как самих мятежников, так и римлян. Вождь восставших уже пытался договориться с Крассом, когда тот запер его на Регийском полуострове. Однако, потерпел неудачу. Гордый римлянин отказался общаться с «презренными рабами». Теперь у Спартака имелся неплохой козырь в рукаве – переговорщик, с которым Красс, да и не только он, станут говорить на равных – пленный военный трибун, доставленный в лагерь Тулием и Сурковым. Заложник был не только знатного происхождения, но и человеком из ближайшего окружения Красса. Обладал даром ораторства, то есть умением убеждать в своей правоте, и к тому же почти родственником и тайным сторонником Гая Мария, чьим последователем считал себя и Спартак. Оставалось лишь убедить пленника стать посредником между противоборствующими сторонами.

Глава 17. Заложник (вычитка)

Относительно небольшой отряд всегда продвигается быстрее, чем многотысячная армия, отягощённая обозами, повозками с ранеными, огромными запасами провизии, некомбатантами, выполняющими вспомогательные функции и непривыкшими к изнурительным маршам. Луцию Квинцию без труда удавалось следовать за Спартаком буквально наступая тому на пятки. Марк Лициний Красс поручил квестору туже роль, что и в битве у Луканского озера – создавать видимость всей армии римлян силами одного легиона и кавалерии. Люди Спартака валились с ног от усталости, а основные силы Красса следовали в привычном марше, экономя силы для решающего последнего сражения.

Дорога петляла и извивалась среди Петелийских гор, то становясь узкой, как бутылочное горлышко, то вливаясь в обширные долины, способные вместить в себя средних размеров городок. Луций Квинций не опасался деморализованных рабов, пытавшихся убежать от победоносных римских легионов. Его былая осторожность улетучивалась с каждым днём преследования. А ведь он должен был помнить судьбу Муммия, который опрометчиво вступил в бой с мятежниками и потерпел унизительное поражение, после которого Марк Лициний Красс подверг бежавшие с поля боя легионы децимации. Многим свойственно думать, что они умнее других и убеждать себя «со мной подобное не может произойти». В жизни порой дорого приходится расплачиваться за излишнюю самоуверенность, а на войне валюта одна – кровь!

Кавалерия Луция Квинция, которую возглавлял квестор Скрофа, настигла отставший обоз Спартака. Сходу перебить мятежников не удалось, поскольку те проворно поставили телеги в круг и успешно отразили наскок всадников. Квестор не стал предпринимать повторной атаки, а обошёл импровизированное укрепление с тем, чтобы отрезать рабам путь к бегству. Одновременно, он отправил посыльного к легату, прося поспешить. При этом, являясь по сути не военачальником, а интендантом, Скрофа не придал значения факту, что в окружённом обозе почему-то не видно ни женщин, ни детей, ни раненых, а мятежники не разбежались от одного вида римской кавалерии, организовав серьёзный отпор, словно ожидали такого развития событий и были к ним готовы.