Я справлюсь один

– Что вы кричите-то так, – прошептал Илья, изо всех сил стиснув телефон.

Юлия судорожно вздохнула.

– Испугалась сильно, – буркнула она. – Просто… Илюш, приезжай. Ты мне нужен. Побыстрее, пожалуйста. Возьми такси, пока шоссе пустое.

К концу пути до старинной усадьбы в пригороде у Ильи свело челюсти – всю дорогу он непроизвольно стискивал зубы. Водитель косился на него в зеркало заднего вида и благоразумно молчал.

Юлия встретила Илью в воротах. Обутая в домашние тапки и одетая в накинутую поверх махрового халата непромокаемую ветровку, она стояла у раскрошившегося кирпичного столба ограды – похоже, что так и ждала тут весь час, пока Илья добирался до учебного центра.

– Спасибо, что поторопился, – выдохнула она, обняв Илью и уткнувшись ему в плечо. – Я Юру разбудила, он проверил место… Ох, плохо дело. Пришлось его буквально откачивать. Там что-то… Ох, Илюша…

– Куда идти? – Илья мягко высвободился из объятий Юлии.

– Сюда. – Колдунья указала на тропинку, ведущую от ворот вдоль ограды и ныряющую в аллею подстриженных кустарников. – Стэн любит в одном и том же месте сидеть в свободное время. Я сразу же туда и побежала… Он днём ещё, за обедом какой-то странный был. А на ужин не появился… Я его не караулю целыми днями, конечно. Но тут меня будто что-то толкнуло. Под утро, часа в четыре. Безо всякого стеснения вломилась к нему в комнату… А там пусто. И как-то, знаешь… Покинуто. Не знаю, как объяснить.

– Это просто предчувствие беды, – пробормотал Илья.

– Может, и так. Ну так вот, я сразу побежала к этому его любимому пруду. И даже меня там пришибло, Илюш, хоть я и не из ваших. Я просто подойти к скамейке не смогла. Побежала за Юрой. Он пошёл туда – и вдруг просто упал. Схватился за грудь, сложился пополам и упал… Молча. Оттащила его подальше, привела в чувство. Он сказал, что Страха там нет, но явно что-то не так. И я сразу вспомнила ту твою аномалию – и как Славу в её окрестностях скрючило. Покой?..

– Да, скорее всего. – Илья словно бы вдохнул облако снежной пыли – бронхи закололо, в груди стало тяжело и холодно. – И я, кажется, знаю, что там случилось.

– Ты его найдёшь? – Юлия сбоку заглянула Илье в лицо.

– Без него не вернусь.

А что тут ещё можно сказать?..

Тропинка вывела к небольшому прудику, по берегам которого росло несколько склоненных к воде деревьев и стояла одинокая скамья с кованой спинкой.

– Вот эта скамейка. – Юлия остановилась шагах в пятнадцати от кромки воды и обхватила себя руками, кутаясь в куртку. – Я дальше не пойду, прости уж. Мне уже тут-то не по себе…

– Позовите кого-нибудь из учеников, кто посильнее, – попросил Илья. – Если что – он меня вытащит, а вы уже на безопасном расстоянии подлатаете.

– Да, сейчас. – Колдунья отступила ещё на несколько шагов и достала из кармана телефон.

– Ещё подальше отойдите. Так, чтобы только мою фигуру видеть, но лицо или одежду не различать. Иначе может не сработать…

Когда шуршание подошв по каменной крошке за спиной стихло, Илья сделал пару глубоких вдохов и шагнул к скамейке.

Как сквозь воду. Давит, выталкивает.

«Ну и что ты сопротивляешься? Кто меня вызвал-то сюда? Чего уж теперь оттягивать неизбежное?»

Сопротивление усиливается.

«Боишься меня, что ли? Ну и правильно. Но – уже поздно. Я всё равно войду».

Грудь сдавливает резко и сильно, так, что темнеет в глазах. Руки и ноги немеют, будто Илья движется в воде подо льдом.

«Вот, значит, как… Напугать пытаешься. Так ты не Страх, тебе пугать не положено. Показать, кто тут главный? Так я и сам это знаю, но чем тебе это поможет?»

Ещё один шаг. Ясное утро меркнет, яркая зелень газона и синева пруда будто покрываются налётом сажи. Дорожка под ногами начинает опасно прогибаться, покачиваться, как кочка на лесном болоте, выглядящая обманчиво надёжной – и заманивающая туда, откуда нет возврата.

Ещё шаг.

«Забирай».

Темнота накинулась, обхватила, завернула в себя, как в душное ватное одеяло. И вытряхнула куда-то на твёрдую поверхность с ощущением, что здесь нет ни верха, ни низа. И совершенно ничего не было видно. Илья поднял руки к лицу – не разглядеть. Ладно. Ждём…

В груди леденело от накатывающих приступов ужаса и тоски: а что если это конец? Что если выбраться отсюда не удастся?.. И тут же это чувство сменялось вялой апатией: бывает и хуже, до сих пор не убили, значит, так зачем-то надо… И снова ужас: а вдруг именно для этого и «хранили», как еду про запас?

– Хватит, – негромко сказал Илья. – Я всё понял. Выходи.

Темнота услышала. Вздохнула. Но никак не отреагировала.

– Шефа верни, – продолжил Илья громче и жестче. – Мы можем помочь. Каждый в меру сил. Но Станислава Аркадьевича трогать не смей!