Я – Тайига

Вот только его холодность не производила должного впечатления. В длинном, туго перепоясанном халате и розовых тапочках-зайчиках выглядел он трогательно и совсем не грозно.

– Я Жанет ищу, – отозвался Анри. – Чернявенькая такая, симпатичная, с ямочками на щечках и глазками-вишенками.

И хоть сказал он это вполне миролюбиво, глаза лекаря тревожно забегали.

– А причем здесь господин Кромус? – воинственно осведомилась дама с воланами, подперев складчатые бока.

– Так она к нему пошла. К господину вашему, – пояснил Анри с уверенностью, которую лично я не ощущала. – Моему дядюшке нынче поплохело: весь посинел, криком кричит, за поясницу держится, а у нас выступление вечером. Без дядюшки нам никак нельзя. Он у нас силач, гвоздь программы. Так что нам лекарь очень нужен!

– А сам-то вы кем будете?

– Я – дрессировщик, мадам, – я возмущенно взвыла, когда он отодрал меня от сюртука и сунул даме под нос. – Диких зверей укрощаю.

Попыталась мазануть по его наглой ручище когтями, но лишь заработала весьма болезненный щелчок по уху.

– Эльфийская вислоухая, между прочим. Дерзкая, но умная, – как ни в чем не бывало добавил он.

Мне осталось лишь обвиснуть тряпкой и сокрушенно взглянуть на собравшихся. Но вместо того, чтобы вместе со мной осудить столь недостойное поведение несносного типчика, взрослые заухмылялись.

– Котик! – пронзительно закричал самый мелкий карапуз и осекся, когда гувернантка резко дернула его за ухо.

М-да, ждать сочувствия в этом грубом обществе не приходилось.

– Так что с Жанет? – повторил свой вопрос Анри.

– Я не обязан помнить всех. Без того дел невпроворот, – буркнул лекарь.

– Я вижу, – насмешливо хмыкнул Анри, окидывая выразительным взглядом девственно чистую приемную.

– У нас только сегодня пациентов нет, – оскорбилась за своего хозяина воспитательница его чад. Голос у нее был на редкость противный: то резал слух визгливо-высокими нотами, то скрежетал, как ногтем по стеклу. – Потому что приказ поутру нам стражники принесли: обо всех больных и хворых докладывать лично канцлеру. Всех, кто утром пришел к господину Кромусу, увели для выяснения обстоятельств. А больше никто и не приходит. Испугались, наверное.

Я почувствовала, как окаменел Анри. Да что Анри! Я сама напряглась. Неприятные предчувствия пронзили меня от ушей до кончика хвоста. А потом наглый типчик выдохнул и зачастил:

– Ой, неприятность какая! Я ведь Жанет всю кассу театральную вручил. Для лекаря. Как же быть-то теперь? Как вы думаете, деньги-то вернут?

Он еще может в таком состоянии дурачиться! Неожиданно для себя я восхитилась. О том, что парень ни на шутку разнервничался, свидетельствовала моя шкурка, внезапно взмокшая под его рукой.

– Держи карман шире, – фыркнула дама с воланами. – Ты не за деньги, а за девку свою тревожься. Сейчас девкам опасно по улицам шастать. Два часа назад облаву устроили на дворцовой площади. А перед этим сам канцлер Нэлиус перед народом речь держал. Говорил, вампирюга, что эльфийку порешил, сообщников в городе имеет. И заманить его в ловушку одними мулами да ослами вряд ли удастся. Здесь девственницы благочестивые требуется. Их кровь для вампирюги, как сыр для мыши: знает, что мышеловка, а устоять не может. Пока канцлер наш говорил, солдаты площадь окружили… А потом и началось: плач, крики, смертоубийства. Девок от толпы отделили, да погнали в женский монастырь на предмет невинности проверять. А кто грех имел срамной – в ведьмы определят да сожгут поутру на Королевском Кургане во имя Святой Троицы и пресветлой Девы Лиры. Хотя, может, и не сожгут. Люди шепчутся, как бы затмение это нынче последним не сделалось. Вчера вон Зверь из Преисподней по улицам разгуливал, как у себя дома. Сегодня крысы да воронье – никогда их столько не было. Жуть! Одно знамение за другим! Ох, чую, близок Конец Света…

Женщина сложила пальцы в трилистник и набожно коснулась груди. Святой жест повторили и остальные члены семейства лекаря.

– А что Святые Отцы? – не на шутку встревожился Анри. – Они всегда выступали противниками человеческих жертвоприношений.

– Раньше выступали, а сегодня рядом с канцлером сам епископ Иеремийский стоял. С его благословения все и происходило, – невесело ответил лекарь. – Епископ сказал, что час искупления близится и лишь великие жертвы помогут его отсрочить. Сейчас Костры Искупления на Королевском Кургане готовят, чтобы последние почести Деве отдать да Заступницей своей сделать.

– Полный маразм! – возмутилась я. Но, разумеется, меня никто не услышал.

– Жанет тоже у них? – настойчиво гнул свое все сильнее мрачнеющий Анри.