Я – Тайига

Я попыталась вырваться, но кто бы мне позволил. Оглушающая боль исчезла волшебным образом, как только меня прижали к нагрудному карману сюртука, из которого проступал алмаз. Но все равно сил сопротивляться не было. Только шипеть. Оно получалось какое-то несолидное, жалкое.

– Злишься, – тем не менее догадался наглый типчик. – Я ведь понимаю почему. Сам такой. Знаешь, как мне несладко приходилось, когда почти месяц фрейлиной притворялся. Еще немного, как и ты, шипеть бы на всех начал… Ты, поспи, Таюшка. Сон – это хорошо. Он лечит. Все будет хорошо. Обещаю…

Я ему не верила. Наглый типчик всегда обманывал меня. А сейчас, когда я находилась на пороге смерти, тем более. Несладко ему, видите ли, было. Как же!

Мне вспомнились первые дни после свадьбы. Принц и принцесса тогда довольно много проводили времени наедине, и фрейлины практически оказались не удел. Новыми знакомствами они обзавестись не успели, благородные дамы на них смотрели сверху вниз, а от придворных кавалеров недавние институтки поначалу шарахались как черт от ладана. В один из вечеров, когда Нора отправилась к Агнесс, Анри пригласил остальных девушек к себе на девичьи посиделки. Начиналось все чинно и скромно: с чая и тортика. Но потом в комнату внесли ливанское шипучее и понеслось. Вполне пристойное обсуждение молодоженов быстро вылилось в горячий спор относительно особенностей интимной супружеской жизни. Версий было много, но все сошлись на том, что там обязательно должны присутствовать поцелуи. Я как ошпаренная вылетела из комнаты, когда лже-я предложил устроить конкурс на самый лучший поцелуй. Чтобы выяснить, кого из девушек муж сильнее любить будет. Несмотря на упирательства Риана, утверждавшего, что мы обязаны остаться и охранять Анри. Насколько я знаю, такие посиделки устраивались еще несколько раз, но мы на них больше не присутствовали. По здравом размышлении Риан согласился, что в обществе фрейлин Анри вряд ли что угрожало, а вот мне все-таки лучше навещать больную тетушку. И мы каждый раз вместе с Норой отправлялись туда.

Риан, где ты сейчас? Что делаешь? Будешь ли грустить обо мне?

Неожиданно я вновь обнаружила себя стоящей на берегу лунного озера. Только там было пустынно и обыденно: рыба не плескалась, светлячки не летали, а луна спряталась в кромке деревьев. Зарождался рассвет, такой же серый, как городские улицы. Даже водопад молчал. Я присела у кромки темной воды, коснулась ее и…

…И проснулась от острой вспышки боли. Что-то вонзилось мне под ребро, растекаясь жидким оловом. Я дернулась, но меня зажали, словно в тиски.

– Потерпи немного, – в глазах Анри промелькнуло нечто похожее на сочувствие. – Я тут подумал: вряд ли у меня получится выбраться из этой передряги. И умирая, мне будет крайне неприятно осознавать, что Сердце Демона попало в руки убийц моих родителей. Я, может, и недостоин их гордых имен, но какой есть. Хотя бы перед смертью сделаю то, чем они могли бы гордиться… Бессмертная кошка! Это будет знатная шутка! Мракус и его люди вселенную перевернут, а ни за что не догадаются, где одна из главных реликвий моего Дома.

Огонь утих, а меня словно в облако теплое окунули, наполняя силой и самоуверенностью. Попадись мне те крысы! Вот теперь я точно задам им жару! Я спрыгнула с колен и потянулась, чтобы размять гудящие от предвкушения мести мышцы. Благо Анри больше меня не удерживал. Мы находились в лесистой части парка. Сквозь ветви деревьев был виден покатый холм, похожий на перевернутый орчий щит: круглый и черный. Его венчала небольшая остроконечная часовня. Часовня Святой Пиры, я ее узнала. Потом вспомнилось, что в недрах именно этой часовни покоится теперь мое тело, а следом осознание, что это не парк, а Королевский Курган.

– Ну как? – поинтересовался Анри.

Его лицо выглядело усталым, но довольным. Неожиданно он представился мне совершенно в другом свете. Да, шалопай. Но благородный. И Нору любит – раз идет спасать ее, даже не веря в успех. Меня вот спас. Кому как не мне знать, как долго он охотился за этим алмазом. А тут кошке обычной пожертвовал, чтобы жизнь спасти. И пусть он говорит, что не из-за меня, а чтобы врагам не досталось. Главное, спас! И вообще, судя по рассказам Риана, он мне братом приходится, а раз так…

Я мысленно приказала змейкам стать видимыми и тряхнула головой, сбросив их на скамью между нами.

«Ритуальная фраза, – вспомнилось мне. – Для передачи права нужна ритуальная фраза».

Но я не могла говорить, поэтому взглянула Анри в лицо. Его выражение доставило мне непередаваемую радость. Теперь он видел не кошку, а грозного зверя. Тайига уселся на попу, каким-то чудом помещаясь на скамье, и выразительно ударил лапой себя по груди.

«Я повелеваю», – вот что говорил этот жест. Анри кивнул и дрожащей рукой коснулся змеек, которые ожили и проворно обвились вокруг его запястья. Мгновение – и они исчезли, подчинившись воле нового владельца.

11. Королевский Курган