Я так хочу!

В соответствии с их сделкой Эндрю катался с Каролиной верхом в парке, сопровождал ее на музыкальные вечера, званые ужины и в театр. Поскольку Фанни должна была сопровождать их как компаньонка, у Каролины было очень мало возможностей поговорить с Эндрю наедине. Вместо этого они были вынуждены обсуждать подходящие предметы вроде литературы или садоводства, а их физические контакты были ограничены случайными соприкосновениями кончиков пальцев или плеч, когда они сидели рядом. И все же эти мимолетные мгновения близости – безмолвный взгляд, касание украдкой ее руки или ладони – были невозможно возбуждающими.

Восприимчивость Каролины к Эндрю была настолько мучительной, что она иногда думала, что вспыхнет пламенем. Она не могла перестать думать об их страстных объятиях в розарии Скоттов, об удовольствии, которое дарили ей губы Эндрю. Но теперь он был так неумолимо учтив, что она начала задаваться вопросом, не был ли этот эпизод лишь неким жарким сном, навеянным ее собственным пылким воображением.

Эндрю, лорд Дрейк, был очаровательной загадкой. Каролине казалось, что он был двумя разными людьми: высокомерным, потворствующим своим желаниям распутником и привлекательным незнакомцем, который неуверенно спотыкался на пути к становлению джентльменом. Первый мужчина абсолютно ей не нравился. Со вторым… дело обстояло совсем по-другому. Она видела, что он борется, разрываясь между легкими удовольствиями прошлого и маячившими перед ним обязанностями. Он по-прежнему не пил и не волочился за юбками – он бы честно признался ей, если бы это произошло. И, по словам Кейда, Эндрю редко в эти дни бывал в их клубе. Вместо этого он проводил свободное время, занимаясь фехтованием, боксом или верховой ездой, пока не падал от усталости. Он потерял в весе около семи килограммов, отчего его брюки стали немодно висеть на нем, и их потребовалось ушивать. Хотя Эндрю всегда был в хорошей форме, теперь его стройное тело стало невозможно твердым, а мускулы на руках и спине натягивали швы его одежды.

– Почему ты так активен? – однажды не смогла удержаться от вопроса Каролина, обрезая пышную клумбу фиолетовых пенстемонов в своем саду. Эндрю бездельничал поблизости, сидя на маленькой скамье и наблюдая, как она аккуратно срезает высохшие цветки с каждого стебля. – Мой брат говорит, что ты на прошлой неделе бывал в боксерском клубе почти каждый день.

Когда Эндрю не ответил, Каролина сделала паузу и посмотрела на него через плечо. Был прохладный ноябрьский день; легкий ветерок поймал прядь ее черных волос, выбившуюся из-под шляпы, и бросил ей на щеку. Она попыталась рукой в перчатке убрать непослушный локон, неосторожно запачкав лицо грязью. Ее сердце вздрогнуло от внезапного предвкушения, когда она увидела выражение голубых глаз Эндрю.

– Активная деятельность позволяет мне отвлекаться от… разных вещей. – Эндрю встал и медленно к ней подошел, вытащив из кармана носовой платок. – Так, стой спокойно. – Он нежно вытер грязную полосу, затем снял с нее очки, чтобы протереть их уже ставшим привычным жестом.

Лишенная улучшающих зрение стекол, Каролина смотрела в его темное, размытое лицо с близорукой внимательностью.

– Каких вещей? – спросила она, затаив дыхание от его близости. – Я полагаю, что ты подразумеваешь свою выпивку и азартные игры…

– Нет, не то. – Он очень осторожно вернул очки на место и кончиком пальца погладил шелковистый локон у нее за ухом. – Разве ты не догадываешься, что беспокоит меня? – нежно спросил он. – Что не дает мне заснуть по ночам, пока я не истощу свои силы, прежде чем ложиться спать?

Он стоял очень близко, его пристальный взгляд удерживал ее. И хотя он не касался ее, Каролина чувствовала себя окруженной его мужской аурой. Ножницы с тихим стуком выпали из ее внезапно ослабевших пальцев.

– О, я… – Она замолчала и облизала пересохшие губы. – Я полагаю, что тебе не х-хватает женщины. Но нет причин, чтобы ты не… то есть с таким количеством желающих… – Покраснев, она закусила нижнюю губу и затихла, запутавшись в словах.

– С недавних пор я стал чертовски разборчивым. – Он наклонился ближе, и его дыхание нежно коснулось ее уха, вызвав приятный трепет возбуждения вдоль ее позвоночника. – Каролина, посмотри на меня. Есть кое-что, о чем я не имею права спрашивать… но…

– Да? – прошептала она.

– Я тут думал о своем положении, – осторожно сказал он. – Каролина… даже если мой отец не оставит мне ни шиллинга, я смогу обеспечить кому-нибудь приличное существование. У меня есть некоторые вложения и собственность. Это не самый шикарный образ жизни, но…

– Да? – сумела выдавить Каролина, ее сердце безумно стучало в груди. – Продолжай.

– Видишь ли…