Я так хочу

Мурашки бегали по предплечьям и стыли пальцы, когда Лина приоткрывала дверь. Она вошла в холодную палату и замерла. Взгляд прыгнул в изножье кровати.

Первое, что бросилось в глаза – несуразный силуэт – длинный Гулливер без одной части. Плети рук вытянуты под простыню вдоль узкой груди, она слегка поднималась в такт жужжанию аппарата, вентилирующего лёгкие.

Лина долго следила за эфемерным проявлением жизни, считая выдохи, и не решаясь. Боялась вернуть старые фобии, взглянув в любимое лицо? Или не выдержать жалости?

Она подошла к кровати и остановилась сбоку.

Острый нос и скулы резко выступали на фоне впалых глазниц и щёк. Идеальные геометрические углы под тонкой серой оболочкой. Во рту и в ноздрях прозрачные трубки. Зачесанные на одну сторону черные с сединой волосы волной прикрывали лоб, вторая половина черепа гладко выбрита, как и подбородок. Халатный брадобрей оставил на коже мелкие царапины.

Лина прикрыла рот ладонью.

Чисто выбритый и причесанный Кит, казался зализанным гимназистом. Желание задушить Марию, смело другие чувства. Она наклонилась и, быстрым, яростным движением взъерошила жесткие волосы.

– Думал, так отделаться от них? Глупый!

Покинув отделение, Лина сделала по коридору два шага, прежде чем столкнулась с красными, безумными глазами миссис Берри.

– Неужели! – воскликнула Мария, отталкивая Тима. – Явилась, дрянь! Не стыдно? Все сбились с ног разыскивая её! Отведи её в машину! – обернулась она к широкоплечему спутнику в деловом костюме.

– Я никуда не еду, – вздохнула Лина, испытывая сюрреалистичность момента. – Кто-то еще будет кофе? – она вдавила кнопку автомата.

Стюарт загородил собой незнакомца и сложил руки на груди:

– Ты слышал приятель.

Средних лет мужчина неуверенно покосился на миссис Берри.

– Нужно немедленно поговорить, неужто не понятно? – Мария схватила плечо и развернула лицом.

– Говори, – Лина отхлебнула горячий кофе, рассматривая родственницу поверх бумажного стакана.

– Я не буду здесь говорить! Это больница, а не лавка!

– И правда. Тогда не говори. Я знаю, чего ты хочешь. Мой ответ – нет.

– Что?! – На щеках Марии выступили красные пятна. – Кем ты себя возомнила, выскочка несчастная?

– Женой, – Лина швырнула стакан в урну, и нашла силы улыбнуться.

– Фиктивной, забыла? А я, родная мать!

– Тогда молись за здоровье сына. Это лучшее, что ты можешь сделать для него.

– Как ты смеешь так говорить со мной! Молись, как-бы тебе не оказаться на его месте, и не сдохнуть первой!

– Я буду осторожна, – пообещала Лина.

– Оглядывайся! – сбросив больничную накидку в ноги, Мария кивнула спутнику и они зашагали к выходу.

– Она тебе угрожает, – нахмурился Тим. – Кто знает, какой дьявол поселился в ее черепушке... Где ты остановилась?

– Еще ни где. Но не волнуйся, она не причинит мне вред. Я знаю способ себя обезопасить. И надеюсь, – Лина посмотрела на двустворчатую дверь отделения, – его тоже.

Тим проследил за взглядом и кивнул:

– Она вернется.

– Не сомневаюсь.

– Что будем делать?

– Сперва поговорим с врачом.

Часть 3 Глава 5

На рассвете курьер доставил в госпиталь коричневый пакет.

Устало напрягая глаза, Лина расписалась в бланке получения и вскрыла письмо. Взглянув на содержание ксерокопии, она опёрлась рукой в кафельную стену, пережидая головокружение. Дыхание сбилось. Сколько не отодвигай, а могильная плита все наползает. Ладонь с посланием отяжелела и сползла вдоль тела. Бланк с двумя сухими предложениями весил жизнь.

Тим тревожно приблизился. Ничего не объяснив, Лина прошла мимо и спустилась во двор госпиталя. Села на скамейку и замерла, глотнув прохладный воздух.

Она готовилась воевать с Марией и ясно видела, как с ней справиться. Но документ дублирующий волю Криса подкосил, хоть Лина и знала о его существовании. Возможно, что Эшли ошиблась, и мать лучше понимает сына? Сможет ли Кит жить в новом теле с его нетерпимостью к слабостям? Справиться с собой? Помириться с миром или возненавидит?

Десятки вопросов всплывали один за другим. Ответов нет.

Голова разболелась, Лина растёрла пальцами виски. Мысли потянулись к маленьким большеглазым подопечным с солнечного острова, в чьём ясном мире провела почти полгода. Как малыши все запросто делят на белое и не белое! Как ей не хватало их незамутнённого и буквального взгляда на жизнь.

Она снова посмотрела на выписку из завещания. Кит точно позвонил с другой стороны и шепнул желание прямо в мозг. Кто из женщин вправе решить за него?

Лина ошеломлённо моргнула. Ответ пришёл простой и верный, как собственное имя.

Никто! Никто не может решить!

Она знает, чего хочет сама. Ни больше, ни меньше. Лина надула щеки и с силой выдохнула. Тонкая бумага затрепетала в пальцах.

– Да, милый, именно так! Жизнь несправедлива. Тебе придётся подчиниться моему желанию.

Вскинув голову, Лина заметила, что солнце давно припекает терракотовые черепичные крыши. Ночная влага испарилась, голубоватая дымка слетела с деревьев. Перед госпиталем останавливались автомобили. Сотрудники поднимались по ступенькам и исчезали в дверях.