Я тебе не достанусь

Я не представляла, что должен был он почувствовать тогда, много лет назад, когда из его жизни исчезли все, кто были дороги ему. А ведь он сам тогда был еще ребенком.

Я вполне понимала, почему он не хотел говорить на эту тему – ему было слишком больно вспоминать о том, что он был не в силах изменить. Поэтому я зашла с другой стороны – я стала искать информацию уже не о семье его величества, а о птице Сирин – благо, в библиотеке было о ней немало книг. Эта птица считалась в Шелларе священной – она покровительствовала стране, и множество легенд утверждали, что если однажды птица исчезнет, то исчезнет и сам Шеллар.

Я осторожно начала расспрашивать о ней придворных, что время от времени наносили мне визиты. Особенно много интересного рассказал мне старый граф Лашан, некогда бывший министром королевского двора, а ныне явно скучавший на пенсии. Ему так нравилось мое внимание к его историям, что он охотно делился со мной своими воспоминаниями.

Он поведал мне, что пятнадцать лет назад некий господин из Алькании («Ах, ваше величество, простите, фамилию запамятовал!») охотился в лесах на юге Шеллара. Тогда еще между нашими странами не было магической стены, и каждого гостя тут встречали с радушием.

– Как и многие ваши соотечественники, ваше величество, он полагал, что птица Сирин способна исполнять желания, – тут граф Лашан издал смешок, – и потому не удивительно, что он за ней погнался. Он сумел отыскать ее гнездо и решил подстеречь ее там. Но когда он попытался в него забраться, гнездо не выдержало его веса и сорвалось с утеса, на котором стояло, в пропасть. Конечно, это было случайностью, но разве птице это объяснишь. Для Сирин ее гнезда – вроде родовых замков, где она привыкла чувствовать себя в безопасности. А тот иностранец, должно быть, даже не понял, что произошло – он просто вернулся домой, жалея о том, что так и не поймал волшебную птицу. А Сирин в гневе прилетела в Бельфер. Здесь, в королевском саду, у нее было другое гнездо, но она не пожелала в нём остаться – она просто сделала круг над дворцовым парком и улетела прочь, бросив на сад взгляд, от которого окаменели все, кто ее видел. С тех пор она не возвращалась в Шеллар.

После этого рассказа я впервые подумала, что тем чужестранцем действительно мог оказаться мой отец – но если это было именно так, то он понятия не имел о том, какое зло его действия причинили этой стране.

– Но разве нельзя что-то сделать? – воскликнула я. – Должен же быть какой-то способ снять это проклятье? Ведь никто из шелларцев не был в этом виноват. Так за что было так вас наказывать?

Старый граф покачал головой:

– Мы не защитили птицу, которая всегда защищала нас, и у нее было полное право на нас обидеться. Именно тогда ваш супруг и решил обнести Шеллар невидимой магической стеной, закрыв к нам доступ иностранцев. Теперь, как только кто-то из чужих ступает на нашу землю, об этом тут же становится известно, и к месту нарушения границы устремляются наши солдаты. Это было мудрое решение, но даже оно не помогло вернуть Сирин. Но дело даже не в том, что пятнадцать лет назад случилось с родителями его величества, его сестрой и множеством других людей, что оказались в саду. Дело в том, что птица Сирин не может долго жить вдали от Шеллара, а Шеллар погибнет без нее. Должно быть, вы видели в парке зачахшие деревья. Потом, когда сойдет снег, вы увидите и другие признаки увядания нашей страны – пересохший ручей, траву, которая никогда не станет зеленой.

В глазах его стояли слёзы – быть может, среди статуй в саду были и близкие ему люди.

– Но почему же Сирин не возвращается? Если она не может обойтись без Шеллара, то рано или поздно она должна вернуться! Разве не так?

– Именно так, ваше величество! – подтвердил его сиятельство. – Скоро она вернется! Именно таково пророчество старого мага Эклунда. В Шелларе нет человека мудрее него, и если он сказал, что через пятнадцать лет в день летнего солнцестояния она вернется в королевский сад, значит, так оно и будет. А вот захочет ли она здесь остаться – большой вопрос.

Я уже слышала про мага Эклунда от маркизы Анси – она тоже говорила о нём как о самом мудром человеке в Шелларе, наделенном особым даром – даром мысленного общения с птицей Сирин. Правда, когда я заинтересовалась этим, она, как обычно, предпочла переключиться на другую тему.

– Но если этот маг так хорошо знает птицу, то значит, он знает и как можно заслужить ее прощение и добиться, чтобы она вернулась домой, – сказала я, удивляясь, почему сами шелларцы не додумались до этого.

– Разумеется, ваше величество! – охотно согласился со мной граф. – И ваш супруг лично ездил к нему, чтобы это узнать. Но об их разговоре я знаю совсем немногое – старый Эклунд заявил, что если птица Сирин, вернувшись в Бельфер, снова не захочет здесь остаться, то она погибнет – она не может находиться вдали от родины более пятнадцати лет. А если погибнет она, то погибнет и весь Шеллар.

– Но неужели нет никакого способа сделать так, чтобы она осталась?

Граф вздохнул: