Я тебе не Золушка! (СИ)

Девушка хмурится и недоверчиво оглядывает. Явно не «такого» ожидала от меня.

— Кое-какие проблемы возникли, пришлось решать… — Скупо оправдываюсь. — Мы можем поговорить?

— Конечно, проходи.

Всё ещё удивляясь, Яна впускает меня в свою квартиру.

Здесь всё до боли знакомо. Что греха таить, я провожу здесь большую часть своего времени, даже когда хозяйки нет дома, приезжая к матери пару раз в неделю, чтобы переночевать. Здесь есть мои вещи, зубная щётка, но я всё ещё привык думать, что «официально» это не совместное проживание.

Глупо.

Только сейчас понимаю.

Здесь всё родное для меня, включая и саму девушку, я уже и не представлял, до недавнего времени, себя без неё.

Как я до такого докатился?

Что трахать хочу одну, а жить с другой…

Раздвоение личности, блять…

Мне сложно собраться. Надо с чего-то начать, но я в абсолютной прострации.

— Присядь, пожалуйста.

Сам уже по-хозяйски занимаю мягкий стул на кухне, с привычной мне стороны.

Янка несмело устраивается напротив.

— Что случилось?

Она явно чувствует, что причиной моего похуистического отношения к ней в последние дни является вовсе не наша пустяковая ссора. Но не нападает. Ждёт, пока сам расскажу.

— Много чего случилось. — Отвечаю, глядя в красивые глаза, и понимая, что сейчас поставлю жирный крест на нашем доверии.

— Не говори загадками, Тём. — Терпение — не её конёк. — Я пишу тебе, звоню, ты пропадаешь, являешься, такой загадочный, без предупреждения. Да ещё и с разбитым лицом…

— Последние дни были достаточно насыщенными.

— Рассказывай. Я имею право знать, что с тобой произошло.

— Скорее всего наш разговор будет последним, потому что после этого ты вряд ли захочешь меня видеть.

Её лицо меняется, она закусывает нижнюю губу и кладёт руки на стол.

— Что ты сделал?

В её голосе сквозит нетерпение, но и немного тревога.

Блять, да сколько можно тянуть… Всё равно уже ничего не переделаешь.

А обманывать её я больше не хочу.

Выдыхаю.

— Ещё до встречи с тобой, я был знаком с одной женщиной.

— Начало мне уже нравится. — Злится, перебивает. — Дальше?

— Два года назад примерно, когда работал у Михалыча. — Терпеливо продолжаю. — Она старше меня и имеет определённое положение, деньги.

Стерва она пустоголовая.

Но это опустим.

— В общем, между нами случился секс. Это было один раз, и я думал, что больше никогда не увижу её.

Глаза Яны находят одну точку на противоположной стене и буравят её, не мигая.

— Недавно мы встретились снова. Когда я пришёл на собеседование.

— Что? — Снова взгляд на меня.

— Она приняла меня на работу. Только не очень стандартную. — Удивляюсь, как легко из меня выходят слова. Ровными предложениями и без мата…

— Какую работу? — В голосе уже звучит фальцет, а я ещё не перешёл к самому главному.

— Няней для её сына.

— Это какая-то шутка?

Понимаю её эмоции. Многозначительно молчу.

В горле ощущаю горечь. Мне не хочется делать ей больно. Я вижу, как девушка борется с собой, пытаясь пересилить желание оборвать этот разговор. Она тоже понимает, что по-прежнему уже не будет, хоть и пребывает в состоянии шока.

— Нет. — Пытаюсь делать голос мягче, но получается паршиво. — Я сидел с ребёнком, вместо того, чтобы выполнять обязанности менеджера.

— Тём, это херня какая-то… — Не сдерживается она. Поднимается, отворачивается к кухонным ящикам, опираясь на стол.

— Янок, это не главное.

— Что ещё?

— Я изменил тебе с ней, Ян. — Бросаю бомбу в эпицентр наших отношений.

Она не поворачивается. Замирает в такой позе и какое-то время молчит.

— Когда? — Вопрос в стену срывающимся голосом.

— Три дня назад.

— Сколько раз?

— Один.

Формально не один, конечно, но не буду вдаваться в подробности, вряд ли это сейчас уместно.

Слышу всхлип.

— Это всё? — Руками вытирает щёки, всё ещё не поворачиваясь.

— Нет.

— Нет?! — Вопрос на грани истерики.

— Этот ребёнок, кажется, мой сын.

Янка разворачивается ко мне и вперивается покрасневшим взглядом.

— Кажется? — В её глазах я, наверное, сейчас конченный идиот-потаскун.

— Не уверен на сто процентов. Лишь на девяносто.

— Ты сейчас издеваешься надо мной? — Уже не сдерживает слёзы и всхлипывает громче.

— Нет, я говорю, как есть. — Пытаюсь убедить в своей адекватности. — Милая, я сам в шоке от всего, что произошло. Мне не хочется, чтобы тебе было хреново из-за меня, но ты должна знать правду.

— Да ты охренел, Тём!

Янка срывается с места и стрелой летит в ванную, закрывшись там.

Понимаю, что плачет.

Чувствую себя последним пидарасом, но делать нечего. Хуже было бы, если бы узнала не от меня… Наверное…

— Яна… — Стучусь в запертую дверь. — Прости меня.

Она долго не отвечает.

Моя девушка — адекватный взрослый человек, не то, что я. Она не пойдёт бить морду мнимому сопернику. Не поведётся на «сиськи побольше», и не пустит жизнь под откос, пытаясь выплеснуть эмоции. С ней бы никогда такого не произошло.

— Уходи.

Это всё что она говорит мне, когда, наконец, выходит из ванной.

Молча семенит в комнату и садится на диван с невидящим взглядом.

Не простит, конечно.

Глупо было надеяться на это.

— Ян…

— Я соберу твои вещи и напишу, когда можно будет забрать.

Её фраза звучит безжизненно.

Мне хреново самому, от того, что ей плохо.