Я тебе объявляю войну

Когда удалось отделаться от этого навязчивого внимания, Денис Сергеевич подвел меня к нашему столику и усадил на стул. Я набралась смелости и посмотрела ему в глаза — думала, он снова начнет ухмыляться в своей обычной манере. Ничего подобного — в его взгляде не было и намека на усмешку.



А что было? Я не знаю… но почему-то пожар во мне стал разгораться с новой силой. И я придумала весьма необычный способ его потушить — выпила бокал вина. Морозов продолжал молчать и по-прежнему не сводил с меня глаз, а потому я выпила еще и еще, еще и еще… Что было дальше, сказать не могу, потому что сознание отключилось и я погрузилась во тьму.

Счастливое неведение — как оно прекрасно! Но пробыть в этом состоянии мне довелось недолго, ибо, когда тебя окружают противные люди, они непременно напомнят о том, о чем бы ты предпочел навсегда забыть.

_________

* По официальной версии, Кристофер Марло погиб из-за удара в глаз ножом (ссора произошла в таверне из-за денег), это событие известно как «большой расчет в маленькой комнате»; отсылки к этому событию встречаются у Шекспира — например, в пьесе «Как вам это понравится» и в 74 сонете.

149 сонет Шекспира, который читают герои в этой главе, приводится в переложении Маршака.

ГЛАВА 16. GAME OVER

О, как хочется спать! И кому же это пришло в голову слать сообщения в такую рань? С закрытыми глазами я потянулась за телефоном, но, взглянув на экран, моментально подскочила с кровати. Телефон был не мой. Кровать была не моя. Комната была не моя!

Где я, черт возьми?!

Из книг и фильмов давно известно, что если девушка просыпается утром в незнакомом месте и не помнит, как она там оказалась, — это плохая новость. Но если при этом ее платье и всё, что под ним, на месте, — это хорошая новость. Я проверила — платье (и все, что под ним) было на месте. Правда, возникли опасения, что это окажется единственной хорошей новостью за весь день.

Я огляделась вокруг. Кровать. Тумбочка, на которой еще недавно заряжался не мой телефон. Плазма на стене. Кресло. Обстановка не говорила мне ровным счетом ни о чем. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Улица показалась очень знакомой. Кажется, соседняя с нашим факультетом.

Неужели я дома у…

— Доброе утро! — услышала я голос Дениса Сергеевича за своей спиной.

Повернувшись, увидела, что он стоит у входа в спальню с двумя пакетами. Вид такой, будто только вернулся с курорта. Правда, волосы лежали слегка небрежно, но, наверное, не сравнить с тем, что сейчас у меня на голове. Хотя… о чем я думаю? Какие еще волосы, когда постель передо мной похожа на поле битвы?

Тем временем Морозов как ни в чем не бывало потряс в воздухе одним из пакетов и вытащил оттуда маленькую бутылочку:

— Спускался за покупками. Купил позавтракать, а еще взял тебе зубную щетку и вот это — средство от похмелья. Говорят, помогает, — попробуй! — он протянул бутылочку и сделал шаг вперед, но я прижалась к подоконнику.

— Что вы… что мы… что я здесь делаю? — это всё, что мне удалось выдавить.

— Извини, Виктория, но у меня не было другого выхода. Точнее, — у тебя не было другого выхода. Если бы я не привез тебя сюда, то примерно двести человек узнали бы о твоей горячей любви к Сергею Королеву.

— Что? — упавшим голосом переспросила я.

— Сначала ты напилась, потом долго рассказывала мне о порочном влечении к мужу сестры, затем стала ныть, какое ты чудовище и решила прилюдно покаяться. Что мне еще оставалось делать? Твоим родителям я сказал, что отвезу тебя домой — они были не против. Правда, я не уточнил, к кому домой. Они до сих пор на базе отдыха, так что не волнуйся, — Морозов усмехнулся, — твоя честь не пострадает.

Я была в шоке.

— Что? Я правда такое говорила? — пробормотала я.

— О, чего ты только не говорила! Вот — записал по дороге домой, — он поставил пакеты на тумбочку, взял в руки телефон и включил запись.

«Говорят, что мужчины — козлы, но это — слишком банально, — звонким голосом сообщала я. — Давайте придумаем другую классификацию. Например — мужчины — не козлы, а бараны. Первая разновидность будет, предположим, — баран обыкновенный. Эти бараны самые безобидные, — типа соседа дяди Саши, который уже десять лет долбит стену в воскресное утро. Ну, или Анисимова, который не понимает, что такое «gesir desoubz son seigneur». Следующий тип — баран упертый — как раз Королев. Я уже говорила, что безумно влюблена в Королева? — уточняла я. — Говорила. За вечер — раз сто как минимум, — подтверждал голос Дениса Сергеевича. — Так вот, — продолжала я, — эти бараны как упрутся в одни ворота — и всё! Дальше этих ворот не видят.