Я тебе посылаю любовь. Книга первая

— Надя, ты что-то перепутала, — нахмурилась тетя, — в нашем храме нет батюшки с таким именем.

— Ну, ты же сама рассказывала, что меня крестил батюшка Иоанн, — удивилась Надя.

— Верно, — кивнула тетя, — только, сколько лет назад это было? А того батюшки уже нет в живых поди как лет десять. Да, точно, летом и было десять лет, как он ушел в мир иной. Было батюшке, считай на тот момент за семьдесят, — она вздохнула, — хороший был, добрый, терпеливый. Глаза голубые-голубые.

— Но как же так, крестная? Я же видела его!

— Ты, наверное, имя перепутала. Так бывает, — улыбнулась тетушка. — Нам могут являться святые, такие случаи знает история, но это далеко не всем, и лишь в особых случаях. А батюшка Иоанн был хоть и добрым человеком, светлым, а все же не святой.

Надя обомлела. Что же это получается? Батюшку она видела своими глазами, разговаривала с ним, все ему рассказала про себя, а он уже как десять лет назад ушел из жизни? Но вот от встречи-то этой страха не осталось, только тепло и успокоение, удивительное, ласковое. А главное, возникло ощущение, что она — Надежда Андреева на пороге чего-то нового, хорошего.

Спустя три дня после этих событий Андреева зашла в супермаркет, мама просила купить хлеба.

— Надя? — услышала она за спиной, обернулась. От такой неожиданной встречи растерялась и молчала. — Можешь, конечно, думать обо мне самое худшее и сердиться, но я искренне рада тебя видеть, — сказала Виктория и улыбнулась. Что-то в ней изменилось за прошедшие месяцы, даже внешность стала другой — не было броского макияжа, ярких тонов в одежде. — Давай поговорим? — попросила она. — Здесь рядом есть хорошее кафе, пожалуйста! Мне столько тебе надо рассказать и, прежде всего, извиниться.

— Хорошо, — согласилась Надя, она все еще была растеряна.

Виктория сразу заказала горячий шоколад, такой, как любила Надя. Сели друг напротив друга, обе чувствовали неловкость.

— Как твои дела? Как учеба? — Виктория первой прервала молчание. Она рассеянно и близоруко смотрела на входящих в кафе, наматывала на палец локон. Надя вдруг осознала, что соскучилась по этим ее привычкам, жестам, по веселости и легкости характера, по ее бесшабашности и оптимизму.

— Я осталась должна за платье, — вспомнила Андреева.

— Ерунда, — отмахнулась Корецкая, — это мой подарок. Могу я раз я жизни сделать дорогой подарок, в память о нашей дружбе?

— В память? — переспросила Надя и улыбнулась. — Думаю, нам еще рано говорить о памяти.

— Но разве можно забыть то, что я сделала?

Принесли заказ, и Надя с наслаждением опустила ложку в густую темно-коричневую массу шоколада, аккуратно подняла со дна более светлый слой, перемешала их, сделала что-то вроде палитры художника с разными оттенками. Вика заворожено наблюдала за всеми манипуляциями Надежды с шоколадом, это свидетельствовало о том, что Надя в хорошем расположении духа. Неужели она больше не злится на Викторию? Ведь после возращения из Беляниново Надя не отвечала на ее звонки, игнорировала сообщения.

— По сути дела, я предала тебя, — добавила тише.

— Я обиделась не на это, — Надя подняла на нее глаза.

— На что? Ведь тебе нравился Вадим? А я…

— Ты влюбилась в него, да? — Надежда это давно поняла. Все стало на свои места: выходки Виктории, ее слезы, перепады настроения, ссора с Антоном, разговоры о Фертовском.

— Я с ума по нему сходила, — призналась Корецкая, — я не знала, что делать со своими чувствами. А он их будто нарочно разжигал холодностью и презрением.

— Почему же ты мне не сказала об этом? Зачем надо было закручивать такую интригу против меня? Ведь я еще не начала встречаться с Вадимом. Да, он мне нравился, с ним я чувствовала родство душ, общность взглядов, но я не чувствовала того, что чувствовала ты. Мы могли бы поговорить об этом и решить, что делать. Но ты упорно молчала. Молчала как мой недруг, противник, ты была на другой стороне баррикад.

— Прости меня! — в глазах Виктории заблестели слезы. — Я мучилась, не знала, как правильно поступить. Ты так восхищенно отзывалась о Вадиме, забыла о Мишеньке, да и сам Вадим проявлял к тебе чувства, которые теплели день ото дня. Я отчаялась, Антон обо всем догадался и ударил меня. Потом появился Фертовский, который был неравнодушен к тебе, я сразу это поняла. Он страдал, так же как и я, поэтому невольно и не догадываясь, стал моим сообщником. Но ты отвергла Николая и тогда я, услышав о чудесах Купальской ночи, придумала план и решилась… — она замолчала, перевела дух. Сколько раз в голове прокручивала этот разговор, приводила убедительные и красноречивые доводы, которые бы ее оправдали. А на самом деле все прозвучало как обвинительный приговор. Виктория все запланировала заранее, да еще примешала сюда колдовство.

— Чудеса Купальской ночи? — не поняла Надя. До этого было все более или менее понятно: страсть, ошибки, молчание, страхи.

Виктории пришлось рассказать и о траве, которую она использовала в бане, настоящий галлюциноген. Вадим, действительно, ничего не знал.

— Просто невероятно, — покачала головой Надежда.