Я тебя куплю

— Так вот в чем дело, — констатирует он, вновь обратившись к ней. — Женская ревность. Не собиралась ты помогать мне, Адель. С этой несчастной разобраться хотела. Ты только что окончательно упала в моих глазах. Ниже просто некуда.

Я осознаю, что для Адель это конец. Меньше всего хочется мешать Шаману разделаться с ней, но желанием всю оставшуюся жизнь вспоминать, как ее убили у меня на глазах в день нашей с Камилем свадьбы, тоже не горю. Вздрагивать в кошмарных снах, вспоминать эту кобру всякий раз, когда смотрю на Лучиану и Артура. Нет, достаточно того, что я уже пережила из-за нее.

— Не убивайте ее, — прошу я. — Пожалуйста.

Шаман и Адель удивленно смотрят на меня. Даже не знаю, кто из них обескуражен больше.

— У нее же дети.

— Дочка, ты если не поняла, я тебе поясню: она собиралась убить тебя, — отвечает Шаман.

— Это не первая ее попытка. Возможно, и не последняя. Но вам не надо марать руки ее кровью. О том, что вы не участвовали в моем похищении, и так все узнают. Я сама расскажу. Вы получите свою награду. А она — свое наказание, — я кое-как киваю на Адель. — Отдайте ее Чеху. Пусть семья решает, что с ней делать.

Шаман хмыкает, сощуривает свои и без того мелкие глаза и опускает пистолет.

— Она только что спасла тебе жизнь, Адель. Дура ты. Ой, дура! — качает он головой, а она закрывает лицо руками, начинает хныкать и стекает по стене. — Освободите заложницу, недоноски! — велит он своим громилам.

Я благодарно выдыхаю, не веря, что все почти закончилось. Сейчас Шаман позвонит Камилю, скажет, где мы находимся, и я наконец-то вернусь к мужу. Если, конечно, донесшийся с улицы раскатистый хлопок не предвещает бурю…

Глава 29. «Она — мой воздух»

Камиль

Склад на Южном оказывается пустым, как и следующий, и два других. Время идет, а от похитителя тишина. Не знаю, должно ли это хоть немного меня успокаивать. Что сейчас с моей девочкой? Она страдает? Она напугана? Ее пытают?

Убью! Каждую тварь убью, что прикоснется к ней!

Сжимаю рулевое колесо так, что белеют разбитые костяшки пальцев. Курю одну за другой, успевая сминать сигаретные пачки. Пью какую-то дрянь, которая должна действовать почище дури, но нисколько не пьянею. Злость во мне оголена. Она гудит и потрескивает. Она рвется из груди, обостряя все чувства.

Светает, когда мы тихо подъезжаем к очередной перевалбазе Шамана. Ею оказывается один из загородных кооперативных гаражей.

Проезжаем мимо метрах в ста, заметив четверых вооруженных азиатов, расхаживающих вдоль ровного ряда. Я торможу в поле за гаражами и выскакиваю на улицу. Моя девочка здесь! Я чувствую! Да и с какого хрена склад бы так охранялся?! Значит, это все-таки Шаман рискнул своей жизнью!

— Они видели нас, — выплевывает брат, вылезая из машины.

— Не видели, — отвечает Фаза.

— Тебя не спрашивали! — рявкает тот, и я отталкиваю его от пацана.

— Заткнись! — вступаюсь за Фазу. — Они не обратили на нас внимания. А если будешь горланить на всю округу, то нас точно заметят. Действуем тихо. Снимаем постовых и прорываемся внутрь.

— А если ее здесь нет? — разводит он руками. — Просто так укокошим парней Шамана?

— Да! — Я достаю ствол, дергаю затвор и уверенно шагаю к гаражам. — Есть вопросы?

— Втроем? Камиль, надо вызвать парней!

— Некогда. Еще вопросы? — Через плечо смотрю на идущего следом брата. — Вот и отлично! Фаза, ты сюда! — указываю ему на крышу и помогаю взобраться. — Ты — туда! — киваю брату на другой ряд. — Две минуты. Рассредоточьтесь и убирайте этих скотов.

— Камиль, я не пущу тебя туда одного. Внутри их может быть дюжина!

— Насрать! Сколько мразей будет дышать, ровно столько трупов оставлю после себя!

Спорить со мной бесполезно. В этом мы с братом похожи. Стиснув зубы, он повинуется, и я выхожу на открытое пространство. Мое появление в поле зрения постовых заставляет их сжать булки. Направив на меня свои пушки, они велят что-то вроде «Стоять!», но это вызывает у меня лишь усмешку. Не остановлюсь даже перед ордой! Ни одно стихийное бедствие меня не задержит!

— Капец котятам!

Резко поднимаю ствол, прицеливаюсь в долю секунды в ближайшего и стреляю ему прямо промеж глаз. С былой хладнокровностью и невозмутимостью. С решимостью, с какой надо убивать тех, кто не заслуживает топтать землю. Нет, я не испытываю от этого удовольствия. Мне паршиво. Паршиво, что возвращаюсь к тому, от чего так тяжело уходил. И паршиво, что усилия медсестрички потерпели крах. Она старалась ради меня.

Едва его туша падает навзничь, как брат и Фаза снимают еще двоих, а четвертый сам деру дает. Стрелять в спину низко. Тем более он пушку бросил. Поэтому я дарю ему шанс.

Не дожидаясь, пока мои напарники присоединятся ко мне, я вламываюсь в гараж — ледяное бетонное помещение, освещаемое тусклым желтым светом. Вдоль стен пустые стеллажи, несколько раскладных стульев, стол и живое наполнение этого места: семеро джигитов, сам Шаман и моя девочка в его руках.