Я тебя куплю

— У меня хорошие гены. За меня не волнуйся. Лучше о себе подумай. Ведь можешь и не успеть состариться.

Ладно, сделаю вид, что он меня запугал. Так и быть, замолчу.

Следующие двадцать минут я туплю в окно, надеясь хоть на маленький лучик солнца этой суровой осенью. Но оно меня так и не радует. Отчего мысли снова смешиваются, сгущаются и превращаются в душащий ком.

Мама, наверное, с ума сходит. Меня ищут, опрашивая коллег и подруг. Волонтеры прочесывают лес, поля, берега реки. А я вот она — живая и здоровая пленница душевнобольного типа, разгуливающего по лезвию. Кажется, что находясь рядом с ним, я и сама начинаю терять рассудок.

— Приехали! — Камиль приводит меня в чувство, остановившись перед незнакомым мне довольно дорогим салоном красоты.

Клиентов здесь пока нет, а администратор встречает нас гостеприимной улыбкой — как раз то, что мне так необходимо.

— Посмотрите на нее, — Камиль кивает на меня, как на дешевый товар. — Сообразите что-нибудь. Цена не вопрос.

Девушка хлопает наращенными ресницами, не понимая, чего именно хочет этот тюфяк.

— Ты хоть пример приведи, кого хочешь увидеть во мне, — фыркаю я ему.

Он приближается ко мне вплотную и шипит на ухо:

— Суку.

Его парфюм горьковатыми нотками заползает в мой нос, заставляя задержать дыхание. Похоже, после предательства Олега мужчины для меня становятся чем-то отвратительным, второсортным. Ведь, как назло, круглосуточную компанию мне составляет не самый завидный представитель сильной половины человечества.

— Суку? — переспрашиваю я, снова взглянув ему в глаза. — Будет тебе сука. Только смотри, Камиль, сам потом не пожалей!

Глава 9. Коготки и зубки

Камиль

Медсестричка совсем страх потеряла, решив грубить мне. Посмотрим, крошка, как ты скоро запоешь, прячась за мою спину. Ты же еще с Адель лично не знакома.

Пока жду ее, опустошаю вазочку конфет и выпиваю литра полтора кофе. Жутко от мысли, сколько времени в своей жизни женщины тратят на наведение красоты. Хотя не всем это необходимо. Медсестричка и без косметики хорошенькая, особенно с родным цветом волос. Как перекрасилась, так сразу лицо стало ярче. Реветь перестанет, начнет нормально есть — и вовсе расцветет.

У девчонки вся жизнь впереди. Поможет мне с Глебом — не обижу: бабки, новый паспорт, билет в любую страну, в любой город. Начнет там все сначала. Встретит кого-нибудь, кто осуществит ее розовые мечты.

В салоне уже не осталось журналов, какие бы я не пролистал. Столько нового узнал: например, что значит «красота требует жертв». Как прекрасно, что я родился мужиком. Ну нафиг все эти процедуры! Одуреть можно…

Медсестричка выходит в зал ожидания часа через три. Не скажу, что ее совсем не узнать, но переоделась бы она — и запросто сумела бы проскочить мимо меня. Волосы укоротила, челку отпустила, брови нарисовала, глазища будто вдвое увеличила, маникюр какой-то бешеный сделала, словно работать своими когтями вместо скальпелей собирается. Побольше бы дерзости в глазах, да наглую улыбочку — готовая конкурентка Адель.

— Ну? — Разводит она руками. — То, что ты хотел?

Я медленно поднимаюсь, прикидывая, сможем ли мы обмануть Адель.

Да, детка, это даже лучше того, что я хотел. Какие чудеса все-таки творит штукатурка. Приоденем тебя, научим в наших кругах уверенно держаться, придумаем тебе историю, и моя сестрица поведется.

— Это что, не смывается? — спрашиваю я, указывая на лицо.

Медсестричка усмехается, отводя взгляд в сторону.

— Купишь мне тонну косметики, и я каждый день буду такая.

— Тратя на это по полдня?

— Да мне ногти и брови дольше делали! Я теперь как будто не своя. Вся какая-то искусственная! Ты видел эти ресницы? Видел? Как у коровы! А у меня и свои неплохие. Подруги всегда завидовали…

О, походу, я крепко задел медсестричку, заставив преобразиться. Успокойся, милая, когда все закончится, делай с собой все, что пожелаешь.

— Сколько с меня? — спрашиваю я у администраторши, лишь бы отвлечься от этой истерички. Интересно, она подарки от Глеба принимала так же эмоционально? — Если я куплю тебе цветы, ты заткнешься? — интересуюсь у нее, когда мы выходим из салона.

Она замирает на месте, ежась в своей несчастной джинсовой курточке. Ее однозначно надо переодеть. Выглядит нелепо. От былой милашки внешне ни черта не осталось, а одежонка простенькая. Брендовые шмотки на ней будут подозрительно смотреться, но в каком-нибудь более-менее приличном магазине, надеюсь, обновим ее гардероб.

Везу ее в торговый центр. В бутике просто иду вдоль рядов и указываю консультантше на понравившиеся вещи. Подобрать размер и помочь примерить — уже ее забота.

— Белье сама выберешь? Или мне продолжать? — спрашиваю, остановившись перед кокетливыми комплектами.

Медсестричка краснеет, а консультантша привычно улыбается:

— Вы очень заботливый мужчина. Чаще наши покупатели стесняются выбирать женское белье, дар речи теряют.

— Я ничего не стесняюсь. — Делаю шаг вперед и повторяю: — Мне продолжать?

Она колет меня злым взглядом. Вот так, девочка! Именно так ты должна смотреть! Уничтожать, растаптывать, завоевывать свою территорию.