Я тебя куплю

— Она жалуется, что ты не помогаешь деньгами. А ей скоро твоего малыша рожать.

Да пошла она на… Чего?!

— Чьего малыша? — переспрашиваю я, напрягшись даже кишками.

Эта курица там что, белены объелась? С какого хрена ее ребенок вдруг моим стал?!

— Не моего уж точно. Я делала тест. Даже два, — напоминает медсестричка, скрестив руки в защитном рефлексе.

Вот опять она мне напомнила о ее отношениях с Глебом! Невольно сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Порву, растопчу, уничтожу, пусть только взглянет на мою девочку еще раз!

— Ты вообще собирался мне рассказывать о ней? Или я всю жизнь буду твои секреты от третьих лиц узнавать?

— Какие секреты?! — рявкаю я, отчего медсестричка оскорбленно ощетинивается.

— С ее слов я поняла, что даже Адель не знает о вашем ребенке. Выходит, это секрет.

— Да не мой это ребенок!

— Камиль, не держи меня за дуру. У нее примерно седьмой-восьмой месяц. Так удачно зачатие выпадет на День рождения твоего брата.

— Ты лаком надышалась, пока ногти красила? — шиплю, грозно приближаясь к ней. — Ты хоть помнишь, в каком состоянии я был в ту ночь? Я ползком до кровати добрался, когда твои колеса принял. Или думаешь, чуть позже ко мне под одеяло стриптизерша забралась, и я такой: «Ура! А то так бы и умер недолюбленным!»? — Останавливаюсь в шаге от нее, а она опять не дышит. Недоверчивым взглядом сверлит и губы поджимает. — Брат с ней переспал. А через полтора месяца она явилась со справкой от гинеколога. Ты представь, в каком шоке он был. Всеми уважаемый Роман Чеховской и дешевая стриптизерша. Да его наши партнеры бы сразу в черный список внесли. Разумеется, ни о какой свадьбе и речи не было. А так как нам по горло хватило моей истории о несостоявшемся отцовстве, брат предложил ей такой вариант: он платит, она вынашивает и рожает. Если ДНК-тест подтверждает, что ребенок его, то он его забирает за энную сумму. Для людей будет достаточно истории о суррогатном материнстве. Если ДНК-тест его разочарует, то ей крышка. Она согласилась. Не боится — значит, уверена.

— Какая трогательная история, — ворчит она. — Я бы поверила, не фигурируй в ней ты, как источник ее финансирования.

— За мной не следят, как за ним. Я все делаю тихо и незаметно. Естественно, поддерживать связь с этим инкубатором мелкого Чеха удобнее мне. Как тебе вообще в голову взбрело такое подумать?!

— Тогда почему ты мне не рассказал?! — взрывается она, всплеснув руками.

— О чем?! — в ответ ору я. — О том, что мой брат, возможно, станет папашей, а возможно, нет, потому что однажды в стельку пьяный покувыркался со стриптизершей?! Ты как себе это представляешь?! Когда я должен был сказать?! Когда с пушкой заявился в твой дом?! Или когда ты оперировала Черепа?! А, нет! Когда рассказывал тебе об «Олеге»! Хотя постой… Наверное, когда нас обстреляли?! Или погоди! В тюрьме, когда ты примчалась спасать меня! Тоже не самое подходящее место. Может, в больничке?! Блин, да что ж я такой идиот! Конечно же, я должен был рассказать об этом сегодня ночью, между делом, да?!

Она выдыхает, скривив губы. Я соображаю, что кричу слишком громко. Вот и наш первый скандал. Из-за какой-то стриптизерши. Охренеть!

Черт, так ты приревновала меня, девочка.

Я скалюсь. Не могу скрыть умиление от ее эмоций.

— Ты дурочка, — усмехаюсь. — От начала и до конца.

Пронзает меня взглядом, словно огромным шприцем.

— Да-да, — киваю, — и не спорь. Умная не связалась бы со мной, а связавшись, не допустила бы мысли, что я не знаю о контрацептивах.

Вот последнее прям сильно спорно, учитывая сегодняшнюю ночь. Может зацепиться, но не делает этого. Понимает, что она и стриптизерша для меня — разные вселенные.

— Я чуть в обморок не упала, когда она заявила о себе, — бурчит медсестричка, насупившись.

— И твоей первой мыслью было, что все мужики козлы? — смеюсь я, позволив себе прикоснуться к ней, мягко притянуть к себе и, склонившись, заглянуть в лицо. — Нет у меня ни детей, ни беременных бывших. С Риммой почти год встречались, ей не изменял. После нее и до тебя никого не было. Даже Маркиза не от меня родила, клянусь.

Она хихикает, а на глазах все равно появляются слезы.

— Камиль, ты не мальчик. Все мы ошибаемся. Я правда приняла бы твое прошлое даже с ребенком. Мне стало больно именно от того, что ты сам все не рассказал.

— Повторяю, у меня нет от тебя тайн. Последние дядя Наиль выдал.

Она опять смеется. Смахивает слезы и запрокидывает руки за мою шею, качнувшись в моих объятиях.

— Зачем я нужна тебе такая бешеная? Так и буду по каждому пустяку срываться.

— Срывайся. Мне нравится твой огонек. А льда в моей семейке хватает.

— Камиль, прости меня, — виновато пищит она, глядя в глаза. — Не знаю, что нашло. Рассудок потеряла. Азиз тоже ни слова не сказал. Молча ей денег дал. Бли-и-ин! Лучиана тоже все видела.

— Подозреваю, ей пофиг, что у нас творится. Лишь бы ее не трогали.

— Надеюсь, — вздыхает она. — Ну? Ты простишь меня?

— Не зна-а-аю… Ты где прощение вымаливать планируешь? На кухне? На диване? В спальне? Может, на балконе?