Я тебя не помню

Боль от осознания, что столько лет меня не было рядом с Лидой, когда я была ей так необходима, душила меня, но я изо всех сил старалась спрятать ее поглубже, не иначе от этих мыслей можно было сойти с ума.

— Да, — тихо отозвалась я. — Все хорошо.

Лида успокоилась и Валентина Петровна посадила ее в кроватку. Я присела на стул рядом и попыталась увлечь девочку игрушкой. Она проявляла интерес абсолютно ко всему. Была очень любознательной и… такой взрослой. Несмотря на то, что выглядела маленькой и беззащитной, как котенок.

— Ночевать ты поедешь в отель и это даже не обсуждается, — строго сказал Максим.

Я повернула голову и посмотрела на него. Он сидел в расслабленной позе на диване, с Диной на коленях, и наблюдал за мной.

— Когда у нее операция?

— Если все показатели будут в норме, то операцию ей сделают уже на днях.

— А потом? Как будет проходить реабилитация? Я не смогу оставить ее в этот период…

— Вечером обо всем поговорим. Сегодня ты поедешь домой.

Меня раздирали противоречивые эмоции. Это был самый счастливый день и апофеоз всей боли, которую я испытала за последнее время. Я не представляла, как налаживать быт и отношения с Максимом после всего, что с нами случилось. Где мы окажемся в итоге? Что с нами будет?

Дина начала зевать и проситься домой. Максим сказал, что отвезет ее к Кате в отель, а затем заедет за мной, чтобы я могла подольше побыть с Лидой. Но подольше не получилось: она заснула.

Валентина Петровна навела нам чая и пригласила за стол. Долго рассказывала о том, как выхаживала мою дочь и мне было очень больно все это слышать.

— Думаю, мы схожие чувства испытываем сейчас, правда? — я непонимающе на нее посмотрела. — Облегчение, радость, боль. Я — от предстоящей разлуки, а ты — что столько времени ничего о ней не знала.

— Разлуки? — удивилась я.

— После операции Лида будет проходить реабилитацию в Германии. Там хорошие условия, она быстрее пойдет на поправку. Максим большой молодец. С таким рвением, с которым он взялся за этот вопрос, Лидочка быстро догонит свою сестричку в развитии.

Об этом он и хотел со мной поговорить? О нашем переезде в Германию? Но как же мой развод с Глебом? Я готова была ехать хоть на край света, но только с Максимом и детьми. И чтобы больше никаких плохих новостей. Их оказалось очень много за последние два месяца. И сейчас, оглядываясь назад, не понимала, откуда черпала силы и каким-то чудом выстояла.

— Да, мне и в самом деле очень больно все это слышать. И никогда эта боль не пройдет. Смотрю на нее и думаю, что ей еще очень повезло, что она встретила на своем пути такого доброго и заботливого человека, как вы. Не знаю как вас отблагодарить за это…

— А Максим уже отблагодарил. Ремонтом занялся в моем доме. Я ключи ему дала, чтобы вещей мне привез, а соседка звонит на днях и спрашивает куда я съезжаю, — засмеялась она. — Он оказывается и воду мне в дом провел, и помощницу нанял, и мебель всю поменял, душевую кабину поставил. Ведь я ни о чем его не просила и даже словом не обмолвилась!

— Он такой, — прошептала я. — Подмечает детали, всегда поможет, но афишировать этого не любит. А уж если, что вбил себе в голову…

Почти как я, когда вчера увидела фотографию Лиды.

— Хорошая вы семья. И рада я, что Дину повидала. Спокойно мне теперь на душе.

— Валентина Петровна, вы сказали, что ваша дочь не для себя ее рожала, а для других людей? Это правда? Вы знаете для кого?

— Я отдала бумаги Максиму. Мне нет дела до этих людей. Когда-то я смелости набралась и позвонила им по номеру, указанному в договоре, а меня даже слушать не стали. Сказали, чтобы не звонила больше никогда и бросили трубку.

Неужели существовала в мире такая бессердечность? Ведь они сами хотели этого ребенка, если решились на суррогатное материнство, а следовательно, не были стеснены в средствах.

— Мне Максим сказал, что ты в положении. Это правда?

— Да, у девочек скоро появится братик или сестричка.

— Можно? — Валентина Петровна кивнула на мой живот и, получив разрешение, приложила к нему обе руки. Мне тепло стало от ее прикосновений. — Парень будет, — сказала она.

— Откуда вы знаете?

— А вот знаю, — улыбнулась она. — Через полгода и проверите.

— Раньше. Сейчас же УЗИ делают и пол определяют до родов.

— Ну вот и расскажешь, совпало или нет. Но я редко ошибаюсь.

Хорошо, если так. Навряд ли я решусь еще на одну беременность. Они тяжело мне давались. Эту бы благополучно доходить и родить здорового малыша.

Я сидела у кроватки на стуле и смотрела на Лиду. Не могла на нее насмотреться. Максим вернулся за мной спустя полтора часа. Валентина Петровна проводила нас и легла отдыхать.

— Ты как? — спросил он, когда мы вышли из палаты и направились к лифту.