Я тебя не помню

— Потому что Лиде нужна наша поддержка. Оттого что я буду находиться здесь и просто лежать, ничего не изменится. В центре, где она сейчас готовится к операции тоже есть врачи. Капельницу можно поставить и там. Но я хотя бы буду рядом с ней…

— А со мной посоветоваться не забыла? Или напомнить, как ты сюда попала?

— Я каждую неделю буду приезжать на прием к Мишиной. А еще у меня медицинское образование, если ты не забыл…

— Неоконченное, — перебил я. — Ладно, — вздохнул я, понимая, что спорить бесполезно. — Катя, мой водитель подъедет через десять минут. Отвезет тебя с вещами в отель, а мы поедем в кардиологический центр.

— Хорошо, — отозвалась она.

Втроем мы вышли из палаты. Надя и Дина держались за руки и тихими голосами разговаривали о Лиде, пока мы шли к машине. Я смотрел на них со стороны и никак не мог уложить в своей голове, что это теперь все мое, что я нес ответственность за четыре жизни.

— Извини, что сразу ничего не сказала про выписку, — сказала Надя в машине. — Знала, что ты будешь против, но нашей девочке нужна мама. Понимаешь?

— Да, Надя. Ей нужна здоровая и сильная мама. С Лидой сейчас все время находится Валентина Петровна, приезжает Наташа…

— А должна быть мама, — упрямо заявила она. — Я хорошо себя чувствую, Максим. А еще очень хочу ее увидеть. Поехали, пожалуйста. Ну как ты себе представляешь, что я буду находиться вдали от нее в такой сложный для нее момент? Это исключено!

Я отвернулся и завел двигатель.

— Мама, а где Лида была раньше? — спросила Дина.

— Твоя сестренка потерялась, когда вы родились. Максим ее нашел. Скоро она поправится, а вы будете самыми дружными сестренками на свете. Мы будем любить вас двоих сильно-сильно, — счастливо улыбнулась она и поцеловала Дину в макушку.

Я тоже улыбнулся. Нисколько не сомневался, что нашей любви и тепла хватит на всех детей, которые у нас будут. Только вот здоровья у их мамы все же было маловато и это меня очень беспокоило.

45

Надя

Пока мы поднимались на лифте на пятый этаж в палату, где лежала Лида, у меня перед глазами все время стояла ее красивое личико. Максим перекинул мне вчера на телефон ее фотографию, а я засмотрела ту до дыр. Мне всю ночь снилось, как я беру малышку на руки, прижимаю к себе… Проснулась вся в слезах и поняла, что не могу больше ждать. Если не увижу ее, так и буду изводить себя навязчивыми мыслями.

— Мама, а она долго будет лежать в больнице? — спросила Дина, когда мы остановились у двери в палату.

— Не знаю, моя хорошая, — я мельком посмотрела на Максима.

Он выглядел недовольным и встревоженным. Ему не нравилось, что я ушла из клиники? Переживал за мое состояние? Но сейчас я должна быть рядом с Лидой. Ни бабушка, ни он, ни Наташа, а я. Ее мама.

Мы вошли в палату. Ноги меня почему-то не слушались. А когда я заметила в углу детскую кроватку, два монитора и много медицинского оборудования, стоящего рядом с ней, у меня перехватило дыхание и сильно зашумело в ушах.

— Это необходимо. Не пугайся. Она чувствует себя хорошо, — сказал Максим, увидев, как я побледнела.

— Добрый вечер, — едва шевеля губами, я поздоровалась с Валентиной Петровной и на ватных ногах приблизилась к кроватке.

Лида не спала, играла с куклой и не обращала на нас внимания. Со стороны она походила на хрупкую и изящную фарфоровую статуэтку.

— Привет, — малышка подняла светлую головку и посмотрела на меня бездонными голубыми глазами, а я схватилась руками за край кроватки.

Мое сердце замерло.

Как же она была похожа на Максима разрезом глаз и пухлыми губами. Я проморгалась, чтобы не заплакать и наклонилась к Лиде. Взяла малышку на руки, а она нахмурилась, наблюдая за мной настороженным взглядом. Мы рассматривали друг друга несколько секунд, а потом я не удержалась: прижала девочку к себе и крепко обняла. Втянула запах ее волос и поняла, что не хочу выпускать ее из рук. Хочу всегда быть рядом с ней и не позволю никакой болезни отнять у меня эту важную и нужную частичку моей жизни. Никому больше не позволю этого сделать.

Весь мир замер в это мгновение. Я вдыхала ее запах, чувствовала тепло маленького тельца и не могла поверить в свое счастье. Моя дочь…

— Я тоже хочу, Максим. Мама, дай посмотреть на сестренку и потрогать ее за ручку. Пожалуйста!

— Только недолго, — раздался голос Валентины Петровны. — Ей сейчас нежелательно много контактов и эмоций. У нее скоро операция.

— Мы чуть-чуть, — пропищала Дина и широко улыбнулась своей фирменной улыбкой.

Девочки долго рассматривали друг друга, а потом Лида заплакала и потянула руки к Валентине Петровне.

— Ничего. Она привыкнет, — по-доброму сказала она. — Дети чувствуют любовь и ласку, — женщина взяла Лиду на руки и опустила глаза к Дине. — А ты у нас значит сестричка?

— Да. Меня Диной зовут. А вы бабушка Лиды?

— Получается, и твоя тоже раз вы сестрички? Бабушка Валя я. Запомнила? — Дина обняла меня руками за ноги и засмущалась.

Я не могла отвести глаз от девочек. Такие они были красивые. Как куколки. И обе — мои.

— Все нормально? — Максим погладил меня по щеке.