Я тебя ненавижу! или Как влюбиться за 14 дней

Никита тяжело вздохнул и поднял голову, будто видел свою квартиру впервые. Пустая и безликая, без Юли она больше не была крепостью, она стала тюрьмой. Если бы была возможность повернуть время вспять, он сделал бы всё, чтобы уговорить остаться. Не пугать этим дурацким предложением, отойти в сторону и дать подумать… Но в то же время он понимал, что так вышло даже лучше – она и так прикипела к нему, без крови не оторвать. Что было бы дальше? Он бы надеялся, ждал, а она так и не смогла полюбить. Впрочем, сейчас это не удивляло, Никита смирился. Кому он нужен? Именно он, не его деньги? Юле оказалось не нужно ни то, ни другое. И у неё хватило честности это сказать. Ненавидеть её или презирать Никита не мог, да и за что? Зато мог ненавидеть и презирать себя. Всю жизнь пытался куда-то расти, что-то узнавать, ходил на какие-то курсы. Ему постоянно казалось, что этого мало, хотелось прыгнуть выше головы, что-то доказать самому себе… Он устал. Силы закончились, желание куда-то стремиться – тоже.

Надо было поесть, но аппетита не было. Решив все дела с работой, Никита лёг на диван, отвернулся к стенке и обхватил себя руками. Заходить в спальню, переодеваться, вообще двигаться не хотелось. В голове кружились обрывки разговоров, недомолвок, взглядов, анализируя которые Никита всё больше убеждался, каким слепым, по сути, был. Юля ни разу не дала понять, что хочет быть с ним, напротив, делала всё возможное, чтобы держать дистанцию. Возмущалась из-за цветов, не хотела брать подарки, открыто говорила, что боится. А он давил, не обращая внимания на её желания, думал только о себе. И этим оттолкнул. Любая бы испугалась – слишком многого он от неё потребовал. С чего вообще решил, что ей это нужно? Горько выдохнув, Никита зажмурился и впился пальцами в плечи – снова представил себе, что всё будет как у нормальных людей и снова всё получилось так, как получилось.

Хотелось позвонить ей, спросить, что с ним не так, почему она его отвергла? Странный вопрос: как можно объяснить, почему один человек любит, а другой – нет? Насколько жалким бы он выглядел, если бы стал узнавать, допытываться, просить полюбить? Насильно мил не будешь, не зря так ещё предки говорили. И всё, что остаётся, – собрать себя по кусочкам и жить дальше. Сдать проект и распрощаться с этой работой, а вместе с ней и с Юлей. Может, на время уехать в Америку, к отцу, чтобы ненароком не встретиться, чтобы избавить себя от искушения самому искать встреч. Мысли теснились, наползали одна на другую, начала болеть голова, и пришлось заставить себя сходить в ванную за аспирином, а потом опять рухнуть на диван, надеясь наконец уснуть.

Наутро легче не стало, наоборот, Никита ощущал себя так, словно по нему проехались катком. Голова раскалывалась на части, горло болело так, что не стоило даже пытаться заговорить. Нехотя поднявшись, Никита поставил вариться кофе и пошёл принять душ, но, посмотрев на него, скривился и ограничился тем, что плеснул в лицо воды, надеясь разогнать серую муть перед глазами. Щёлкнула кофемашина, но даже кофе казался каким-то безвкусным. С трудом заставив себя сделать пару глотков, Никита отставил чашку в сторону и вернулся на диван. Сейчас бы заснуть и не просыпаться месяц, два, год. А проснувшись, ни о чём не помнить. Зазвонил телефон, и Никита резко сел, пытаясь понять, где его оставил. А вдруг это Юля? Он подскочил с дивана и заметался по комнате – телефон обнаружился за кофемашиной, когда сердце уже зашлось в бешеном стуке, а кровь прилила к лицу. Что она скажет? Что подумала и поняла, что любит? Никита схватил телефон и не сдержал вздох разочарования – звонила мама.

– Да, мам, – хрипло ответил он, закрывая глаза и пытаясь успокоиться.

– Китёныш, я не помешала? Хотела узнать, как у вас дела.

– Всё в порядке. Карантин закончился, Юля вернулась домой.

– В смысле «вернулась»? Поехала за вещами?

– Нет, насовсем. – Никита поморщился и решительно произнёс: – Ма, давай потом об этом, хорошо?

– Никита, подожди, я…

Но он уже повесил трубку, со злостью уставился на ни в чём неповинный телефон и выключил его. Зная маму, она будет звонить, пока не заставит поговорить, а к разговорам о Юле он сейчас был не расположен. Совершенно. Лучше найти в аптечке снотворное и заснуть глубоким сном без сновидений. Что он и сделал, свернувшись в клубок на диване и уткнувшись лицом в подушку.