Я тебя никогда не любила (СИ)

Цели себе она ставила не то чтобы глобальные, но вполне конкретные. Иногда эти цели выглядели даже мелкими. Свои вопросы Ольга решала обычным женским способом и свой эротический магнетизм, с легкой руки дарованный ей Создателем, она использовала по максимуму. Когда она о чем-то просила, ее голос становился таким мягким и ласковым, что запросто отшибал и мозги и все попытки отказать ей. Эта ее мягкость в голосе меня всегда приводила когда в легкое, а когда и в сильное волнение, мне казалось, что не было бы меня рядом, она спокойно в обмен на услугу предложила бы собеседнику секс...

Чтобы забыть ее и уйти от своих невеселых воспоминаний, я наконец решил побывать в городе, о котором давно мечтал. Этот город ассоциировался у меня с пиратами, наркотиками и международными преступными синдикатами. Я представлял себе Гонконг застроенным настолько, что в нем невозможно протиснуться. Когда я очутился на его улицах среди небоскребов, я увидел, что Гонконг совсем другой. Свое название "каменные джунгли" он оправдывал только отчасти. На самом деле этот азиатский мегаполис оказался не таким тесным и очень красивым, со множеством мини-парков, маленьких оазисов тишины и уединения. Они называются там "area-city".

Я начисто забыл про Ольгу. Я ходил по улицам с открытым ртом, я влюбился в Гонконг с первого взгляда. Так же как влюбился в Ольгу, но с одним отличием: свою любовь к Гонконгу я сознал сразу. Я влюбился в его узкие, но совсем не тесные улицы, которые плавно переходили в эскалаторы, а эскалаторы снова в улицы. Мне показалось, что я исходил ногами не менее половины его многочисленных лестниц и ступенек. В этом городе я не видел одиноких стариков, они всегда были в сопровождении людей молодых или чуть постарше. Я увидел это впервые в жизни. У меня случился маленький культурный шок. Я захотел здесь жить.

Несмотря на обилие авто, в городе не чувствовалось запаха гари и выхлопа газов, к каким я привык у себя в родном городе. От того, что весь Гонконг продувается как в аэродинамической трубе, воздух на улицах всегда чистый и свежий. За счет почти везде одностороннего движения я не увидел в Гонконге ни одной автомобильной пробки. Я влюбился в его двухэтажные автобусы и трамваи. Я катался на них, забираясь на второй этаж, и смотрел оттуда на нижний ярус города. Так прошло три дня. Мысли об Ольге стали вновь возвращаться. Наверно, потому, что этот город вызвал у меня знакомые эротические чувства. Но почему-то не вызвал ни одной рифмы. Муза, моя вторая подружка, не посчитала Гонконг объектом, достойным поэтического вдохновения...

Хотя вариантов с кем поехать в Гонконг у меня было больше одного, я полетел с Ниной. Выбор причины, почему я взял в эту поездку Нину - в благодарность за преданность и прожитые годы или платы за своё предательство, когда ушел от неё, я отложу на потом. Я снова в затруднении. Факт был в том, что мы давно с ней никуда не ездили.

-Что задумался?

-Я? Да так. Ничего особенного. Продолжим знакомство с Гонконгом.

В зоологическом парке нас встретила стая обезьян, кричащих и хохочущих, разных размеров, они не замолкали ни на минуту, пребывая в постоянном движении и волнении от стайки любопытных туристов, задирающих головы. Обезьяны облюбовали верхние этажи своих клеток, отчего от вида снизу у меня закружилась голова. Спасли пресмыкающиеся. Своей неспешностью они привносили среди этого обезьяньего многоголосья умиротворение. Может поэтому, а может из-за рассказа пожилого китайца-экскурсовода я предложил Нине остановиться возле вольера с игуанами. Я впервые видел этих чудовищ так близко. Они и вправду были красивы. Что-то загадочное было в них.

"Держать игуану в домашних условиях можно, и даже забавно. Но только не ядовитую. Такая укусит, а потом будет ходить за Вами, извинительно заглядывая в глаза", - переводчик делал паузы перед тем, как переводить рассказ экскурсовода про то, как игуана "заглядывает". Было видно - переводчик не без труда подбирает подходящие слова на английском. И пока он справлялся с трудностями перевода, экскурсовод, он же смотритель за животными, с любовью подкидывал гадам: одним разные цветки и лепестки роз, другим небольшие кусочки мяса. Казалось, посади его к земноводным, старика трудно было бы отличить от них - такая же морщинисто-пергаментная кожа, такая же завораживающая медлительность, и очень знакомый, вызывающий холод, гипнотический взгляд из-под тяжелых век, сползающих на и без того узкие глаза. "Значит, все-таки преданные..." - все синонимы я свел к одному, вспомнив Ольгину убежденность насчет этих миленьких тварей. Тем временем смотритель продолжал: "Укусив, она всегда так жалобно и преданно смотрит, что даже пожалеть ее хочется. Но обманываться не стоит. Все объясняется просто - у таких игуан очень слабый яд, и потому им приходится долго ждать и ползать за жертвой в ожидании кончины. А вот, например, обезьяны...". "Что? И обезьяны? Нет, это без меня". Историю про ядовитых обезьян я бы уже не выдержал. Хватило про игуан. Но ради этого рассказа мне стоило приехать в Гонконг.