Я тебя… никогда!

– Вот ведь хитрюга. Соблазнил, обманул, теперь ещё обесчестить хочет. С поцелуев всё только начинается. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Бедная я, бедная… догадывалась ведь, что нельзя выстраивать отношения со старым философом. Все вы… дуалисты, такие. Ладно уж, продолжай без счёта. Будешь должен.

Кобеляка

Когда Даша на минутку заскочила к подруге, Варенька наматывала на кулак сопли, размазывая их по опухшему лицу вперемешку со слезами и чёрного цвета тушью.

Выглядела она крайне непривлекательно, всем своим видом показывая состояние если не трагедии, то сокрушительной драмы.

Что бы это могло быть? Дашино сердце застучало часто-часто, сострадая и мучаясь, пока ещё неизвестно от чего. Она подскочила к Варе, взяла её личико двумя руками и принялась быстро-быстро с нежностью целовать родное личико, слизывая слёзы.

Варенька, лучшая подруга с раннего детства, когда они, держась за руки, вприпрыжку бежали в детский сад, радуясь возможности целый день быть рядом.

Конечно, в их жизни были и другие девочки и мальчики, но подобного родства интересов так и не случилось. Подружки не научились жить отдельно друг от друга.

Варя пыталась совладать со своими чувствами, которые выплеснулись совсем не вовремя. Они вовсе не предназначались для Даши. Точнее, она вообще не должна была знать о переживаниях, которые предполагали ужасные последствия.

Произошло страшное: Дашин муж, Витька, изменил. Мало того, поставил это себе в заслугу.

Когда началась дружба Вари и Даши, никто и вспомнить не может. Возможно, была всегда.

Во всяком случае, девочки не помнят, когда не знали друг друга. Их дружба была тотальной и безоговорочной. Её поддерживали даже родители, позволяя девочкам быть вместе и рядом постоянно.

Если одну из них везли на дачу или в парк, брали и другую. Нередко они и ночевали вместе, оставаясь то в одной квартире, то в другой. Любимой забавой у них было совместное купание в горячей ванне. Девчата наваливали на поверхность воды плавающие игрушки и устраивали морские бои с утятами и дельфинчиками.

Было замечательно весело.

Они росли и развивались, меняясь наружно и внутренне, однако привязанности не утратили, считая свою дружбу кровным родством. Девочки зачастую и представлялись сёстрами. Даже одежду старались носить одинаковую, как близняшки. Костюмчики и платьица шила соседка, подружка Вариной мамы, тётя Лена Герасимова. Она была хорошей портнихой и большой выдумщицей.

Подруги всегда были одеты оригинальнее всех в классе и во дворе.

В комнату нахально и весело врывалось солнце, требуя для проказ пространства и времени, немилосердно раскаляя объём квартиры, заставляя танцевать и искриться каждую пылинку. Громко и протяжно играла медитативная музыка. Группа Enigma старательно выводила мелодию Mea Culpa.

В другое время эти божественные тягучие звуки вызывали бы чувство эйфории, а сегодня давали повод лишь расслабиться внешне, позволяя непрошеным слезам стекать горошинами.

Варенька словно омывала потоком солёной влаги ранимую душу, по которой пробежались намеренно в грязной обуви, оставив безобразные следы…

Да, да… в этом есть и её вина. Хотела как лучше, а вышло…

И ничего уже не исправить.

Она сильная. Ради дружбы способна на многое, если не на всё, но предательство, измена…

Витька, Дашенькин муж…

Впрочем, Варенька не считала произошедшее лично с ней событие изменой. Это была скорее плата за дружбу и близость к подруге, в некотором смысле услуга.

Витька тогда страдал. Мучился физически и психически. Изнывал от неудовлетворённости, когда беременная Дашенька лежала в клинике с жутким токсикозом.

Время шло, подругу не выписывали, а Витька бесился. В то время он не был избалован вниманием женщин, но успел до конца познать плюсы регулярного семейного секса.

Варя видела, как плотоядно глядел он на каждую девушку, попадающую в поле зрения, как раздевал, совершая мысленное совокупление.

Дедукция подсказала выход, если это так можно назвать, чтобы Дашенькин муж не побежал по девчонкам.

Ведь они самые-самые близкие… у них всегда всё было общее. Почему бы…

И вот теперь подруга обнимает её, успокаивает… а ведь, по сути, должно быть наоборот. Это Дашеньку стоит пожалеть. Это её предали в первую очередь, ей изменили. Грубо, исподтишка. У них же семья, дочка, любовь.

Любовь? К чему и к кому любовь?

И главное, с кем изменил… да ещё, чувствуя безнаказанность, признался, что такое вероломство успело войти в привычку, стало обыденным.

Он, видите ли, начал скучать от употребления каждый день одного и того же чёрствого хлеба…

Это его слова. Разнообразия ему захотелось. Интересно, когда это всё началось? Неужели с неё, с Вареньки?

С годами отношения между девочками приобретали своеобразные контуры. Не подумайте о непристойном поведении, этого у них и в мыслях не бывало. Просто раздельную жизнь они и вовсе теперь не воспринимали, расставаясь лишь ночью, да и то не всегда.

Случалось им спать и вместе. И с мальчишками они гуляли, не расставаясь. Даже влюбились в одного и того же.