Я тебя… никогда!

– Я и говорю, подруга. С тебя не убудет. Велика беда: легла, ножки раздвинула… дальше я сам. Помню, как ты млела от моих поцелуев. Что изменилось-то? Вот он я, тот же самый, любимый мужчина. Я тебя, между прочим, до сих пор обожаю. По ночам снишься. Дурак был. Неправильный выбор сделал. А всё почему? Дашка ноги вперёд тебя раздвинула, я и пропал.

– Ну, это ты брось. И не хами. Во сне трахайся, сколько влезет. Воздержание полезно.

– Умная, да? Ну, ладно, как знаешь. Придётся девочку по вызову пригласить.

– Только посмей!

– Неужто у тебя спрашивать буду? Всё! Невмоготу мне. По вечерам агрегат то парю, то остужаю. Хочешь, покажу? Синий весь. Дашка тебе этого не простит. Так и знай.

– Я думала, у тебя с головой порядок. Так и скажешь: Варька не дала, ты заболел… и умер. Ха-ха-ха! Оригинальный подход: не дашь – повешусь. Да, пожалуйста, сколько влезет. Нужен ты нам больно…

– Вам? Сама же говоришь, лучшая подруга, а понять самого родного человека этой подруги не хочешь. Чёрт с тобой, сам справлюсь…

Ей бы плюнуть на всё и не ходить к нему больше, так нет, задумалась. А ну как правда по девочкам побежит? Заразу в дом принесёт. Или того хуже…

Да чёрт бы с ним. И правда, не мыло, не измылится. Зато безопасно для Дашки: нас-то проверяют постоянно, никакой нехорошей болезни точно не подцепит. Вроде как таблетку дала. А? Варька, зараза, думай. Да поскорее, пока шалаву какую заразную в дом не привёл.

Соглашаться нужно. Не для себя, для Дашеньки.

Варенька высвободилась из объятий подруги, посмотрела на неё с сожалением и болью.

– Извини! Сейчас умоюсь. Больше не могу в себе держать. И не буду.

Варя долго приводила себя в порядок. Пришла из ванной вполне похожей на себя прежнюю.

– Ну, вот и чудненько, подружка!

– Ты меня подожди тут. Телевизор пока посмотри, что ли… хотя нет. Закуску приготовь. Любую. Что в холодильнике найдёшь, то и мечи на стол. Я быстро. За вином только сбегаю. Разговор у меня к тебе. На сухую не осилим. Жди.

И убежала. А Дашенька так и ждала стоя, недоумевая: что за разговор такой, для которого вино требуется?

Вскоре на лестнице застучали каблучки. Знакомая походка, привычные звуки. Вошла Варенька, неся тяжёлую сумку, выставила на стол два фугаса вина.

– Это же креплёное. Ты с ума рехнулась, подруга? Мы же под столом окажемся.

– Не думаю. На всякий случай ещё и водку прихватила. Садись. Веселиться будем.

На её глаза снова навернулись слёзы, но усилием воли удалось с ними справиться.

– Витька твой…

– Ну, конечно, мой.

– Я не спрашивала, ты не дослушала. Витька тебе изменяет.

– Шутишь! Он меня любит.

– И тебя любит. И меня любит. И Ингу Ташлову тоже любит… и многих других.

– Это которую Ингу? У которой ноги от ушей… эту, что ли?

– Её самую. Раньше думали, она фотомодель, оказалось, девочка эскортными услугами подрабатывает. Бизнесменов сопровождает для создания имиджа. Параллельно иные услуги оказывает. Сама понимаешь, какие.

– Проститутка, что ли?

– Догадливая. Но Инга это так, эпизод, в длиннющем списке шлюшек последняя строчка. Или крайняя. Витька мне во всём признался. Бравировал. Смаковал. Уверен был, что ничего тебе не расскажу, потому что у меня самой рыльце в пушку.

– Это как понять?

– О том после, под водку. Наливай, подруга, иначе с ума свихнёшься.

– А как же я, дети?

– Болеет он, если с одной и той же трахается. Застой у него происходит, яйца синеют. Только не падай в обморок. Изменять он тебе начал, когда ты ещё невестой была. Хвалился, что после очередной подружки мог и тебя мужской удалью порадовать. Силы, мол, много скопилось, чего жадничать: другие девки тоже ласки хотят. Обижать страждущих, мол, не след.

– Ты уверена, что всё ещё мне подруга? Для чего это мне говоришь? Я ведь тебя за родную считала…

– А ты суди меня. И Витьку своего, кобелину мохнорылого, тоже суди. Заслужили.

– Хочешь сказать, и ты?

– Не хочу, но говорю. Потому, правда. Уговорил, когда ты на сохранении лежала. Шантажировал тем, что проститутку закажет. Испугалась я, что заразу тебе принесёт. Потому и согласилась, идиотка безмозглая.

– Скажешь, один раз всего и было?

– Как бы не так. Регулярно, пока тебя не было. Раз в неделю. Мазок у него каждый раз брала. И кровь на анализ. Тогда всё в порядке было. Я уверена. Понимаю, что сложно в это поверить, но для тебя старалась. Договор у нас с ним был – только пока ты в больнице. В качестве необходимого лечебного средства.

– Вылечила? А потом?

– Прости, Дашуля! Дура я. Если прогонишь, не обижусь. Только насчёт Витьки своего крепко подумай.

– А наливай. Думай не думай. Катись он… колбаской по Малой Спасской. Только вот ведь беда: не верю я тебе. Вроде искренне говоришь, а на правду не похоже. Сама убедиться должна. Инга говоришь? А откуда знаешь?