Я тебя… никогда!

– Случайно поймала. Бог шельму метит. Укол бабе Мане ходила делать поздно вечером, Пуляевой. Из шестнадцатиэтажки. В кошелёк в подъезде полезла за чем-то, выронила ключи. Они бряк – и под лестницу. Я бегом, а там твой Витька Ингу эту в собачьей позе шпилит, голую почти. Поздоровался, сволочь, и смотрит на меня с ехидцей. Ждал, пока я укол делала. Решил расставить точки над «i», заодно меня снять. Жениться обещал.

Витька, как всегда, ждал Варю, когда та приберётся и накормит. Потом приобнял, развернул к себе и по отсутствию сопротивления понял, что крепость осадой взята.

Похоже, противник белый флаг выбросил. Можно брать голыми руками. Но прежде договорились об условиях капитуляции: только в качестве лечебного средства, пока жена не выздоровеет. И ещё никаких измен на стороне. На этот счёт Варя однозначно предупредила, что меры в случае чего будут жёсткими.

Отдавалась она Витьке строго по графику, в субботу вечером. Ужинать с ним и вино пить отказывалась. Только секс. Нормальный, обстоятельный, с чувством, но в гомеопатических дозах. Лекарство – значит лекарство.

Витька соглашался для виду, но когда приступал к действию, забывал обо всём.

Варька-то нерожалая ещё, свеженькая. Кожа у неё гладкая, нежная. Опыта сексуального ноль. Источник удовольствия, сокрытый под кустистым треугольником, – тесный, упругий. Того и гляди лопнет, если сильнее нажать. Войдёшь – остаться там хочется. Навсегда.

Стоит только начать, дальше у любой девчонки мозги отключаются. Живому – живое.

Одно условие было неизменным – останавливаться за секунды до оргазма.

Очень не хотелось Витьке прерывать кайф, да ничего не попишешь. Не хватало ещё одну бабу на шею посадить. Одно дело трахнуть, другое – тащить потом воз с их детишками. Кому они на фиг нужны?

Даша слегка окосела от выпитого количества спиртного. Никогда прежде не вливала в себя такой лошадиной дозы. Считай, по бутылке на подругу. Но сегодня маловато будет. Пить так пить. Не праздник справляют. Вроде больше на поминки похоже.

– Наливай, подруга!

– Так только водка осталась. Значит, всё-таки подруга?

– Давай водку. Пока подруга. Дальше видно будет. У меня нынче проводы вечной любви.

– Ничто не вечно под луной. Любая вечность не может превышать размер человеческой жизни. Так-то, Дашутка. Любил – разлюбил. Да не любил он никогда. Трахаться хотел, пожрать вкусно и только. Гормональная буря. Отбушевала и успокоилась. Огонь, если дрова сырые, поддерживать трудно. Сама знаешь. Помнишь, как мы с тобой в походы ходили с мальчишками? И даже ни с кем не целовались ни разу. Правильные были, порядочные. А теперь? Я, Варька, единственной подруге мужа совратила. Только подумай. Идиотка. Лекарство, блин! Развёл как последнюю деревенскую лошадь, как козу Маньку с бубенчиками на шее. Воспользовался. Нет, Дашка, я не жалуюсь. Витька дело своё мужское туго знает. Воткнёт – думаешь, умереть бы сейчас. От счастья, от удовольствия. Дура! Кому я это говорю? Я ведь первая с ним целоваться начала. Помнишь? Только ты опередила, позволив больше. Наверное, решительнее была. У нас тогда что-то вроде соревнования было. Молодость, беспечность, наивность… ау, где мои семнадцать лет. Даш, а ты бы хотела всё обратно вернуть?

– Это как? К мамке в животик?

– Да нет. Чтобы никакого Витьки… только ты и я. Как тогда. Давай в ванной поплескаемся. У меня и уточки есть.

– Я же беременная. Мне в горячую воду нельзя. А насчёт Витьки… я что, одна буду детишек тащить? Не осилю.

– Пошли. Воду мы с тобой тёплую нальём, чтобы выкидыш не вызвать. Так ты что, простила его, что ли? Значит, я зря затеяла душевный стриптиз и пусть заразу носит, какую пожелает, шлюх подзаборных огуливает? Всё стерпишь, потому что он отец твоих детей? Не понимаю, подруга. Ты же молодая, красивая… детей мы с тобой вырастим, воспитаем. Не хуже прочих. Поверь, нельзя этого спускать. Думай, Дашенька, думай, милая. Виновата я перед тобой, но поверь, нельзя жить ради чего-то призрачного. Лучше синица в руках, чем… а, чего я тебя учу? Спать у меня останешься?

– Да ты что. Витька придёт, чё скажет-то.

– Какой Витька? Бог с тобой. Ты так ничего и не поняла?

– Всё, напилася. Боле не могу. Пойду домой. Голова совсем не варит. Ничего не понимаю. Завтра расскажешь.

Варя довела подругу до квартиры, то и дело поднимая подругу с земли, помогла открыть дверь, но сама не зашла. В голове всё ещё крутился разговор с Витькой и тщетное признание, которое, похоже, не принято.

Что-то будет?

В тот раз, когда поймала на горячем с Ингой, Витька её дождался

– Ну чё, Варька, развлечёмся?

– Тебе ещё не хватило? Не очень ласковая оказалась? Или кончить не удалось?

– У меня осечек не бывает. Сама знаешь. От тебя бы сейчас тоже не отказался. Аппетит в наличии. Больно уж ты сладкая. Не карамелька даже, шоколадка с сюрпризом. Вот, можешь потрогать, стоит как кол.

– Инге своей покажи, ей понравится.