Я тебя… никогда!

В деталях, в красках, с картинками повествую о разврате немыслимом. Мужики в курилке таких историй каждый день пачками на обсуждение выставляют.

Как правило, в этих историях мужчины всегда на высоте: дама – красотка писаная, обязательно замужняя и практически недоступная, а он…

Парис, конечно, наделённый богами чарами обольщения: пришёл, увидел, победил. Если не по любви, то силой взял.

Покумекал я слегка, как преподнести супруге суровую весть, насупил брови, сдаваться ведь как бы пришёл. И приступил, потупив очи долу. Чем наглее врёшь, тем охотнее верят. Это тоже у психологов вычитал.

Начинаю врать. Без оглядки. Пусть побесится. Встретил, полюбил, завоевал… и подробности, конечно: где, как, сколько. Запахи, вкусы, ощущения. Вчера, мол, когда с ней беседовал про измены, одумался, понял, что не прав и жить дальше во лжи мочи никакой нет.

Хочешь – казни, хочешь – милуй. Вот моя повинная голова, если желаешь – руби сплеча, согласен заранее.

Она, естественно, зацепилась и вопросы наводящие задаёт: кто да что.

Врать так врать: подруга твоя лучшая, говорю, Светка Ионова. Влюбился по уши, когда ты на работе была, а она проведать тебя приходила. С тех пор мы и того… короче, спим, милуемся и о браке мечтаем.

– Сука! Не зря я ей не верила. Как в воду глядела. Это надо же? Вокруг пальца обвела подруженька. Ну ладно, отольются ей мои слёзки. А как, как, расскажи… у неё что, промеж ног бриллиантовая вагина, что ли? Ты расскажи, расскажи. Поподробнее. Неужто я хуже этой рыжей шалавы? Стараюсь для тебя, стараюсь.

– Да нет, баба как баба, только у неё темперамент. И старательная она очень. Хочешь не хочешь, а если в кровать попал, пиши пропало… часа на четыре, не меньше. И потом, фигура. Извини, но ты последнее время раздобрела, обабилась. Про то, что у неё мышцы во влагалище каким-то особым способом тренированы, я уже и не говорю. Вроде и детей столько же, как у тебя, а щёлочка узкая, просто девичья. Ну, и это, у тебя ведь выпрашивать нужно, а она сама.

– Это я-то обабилась? А у стервы этой, значит, фигура. Так вот что я тебе, муженёк, расскажу, чтобы тебя от того бесподобного силуэта вырвало: мы с её мужем, Эдичкой, даже раньше вас закрутили. Вот так-то. И мужик он, не в пример тебе, элитный, просто конь породистый, скакун. Четыре часа… да Эдичка… шесть может, без перерыва на обед. А зарабатывает вообще вдвое больше. При всём этом спокойный как слон. Про габариты и каменную твёрдость его фаллоса промолчу. И компрессия. Спереди войдёт, а сзади простыню в зад засасывает.

– Смешно. Может быть, покажешь насчёт простыни? Не забывай, что я с твоим Эдичкой в баню периодически хожу. Размер его домкрата много раз видел. Не впечатляет.

– Чего ты в ней нашёл? Худая, мосластая, волосёнки щипанные. Тоже мне, царица Савская. Сиськи у ней до пупа висят, как постиранные наволочки. Дырка, говоришь, узенькая! Зуб даю – не в ту щель с перепуга попал.

– Она же твоя лучшая подруга.

– Была.

– Это точно. Как узнает, что ты её мужа совращала, как курочку по пёрышку причёску твою фирменную на шиньоны подёргает. И промежность заштопает.

– Кто кому. Пусть забирает своего Эдичку и проваливает. Знать больше не хочу.

Не думал я, что мой блеф свернёт на просёлочную дорогу и понесётся по бездорожью. Надо, думаю, выкарабкиваться. Ну не верю я во всю эту чушь. Так не бывает. И сам себя поправляю – сам же говорил, что бывает всё. А коли правда?

Разошлись по разным комнатам, курим прямо дома. Дым коромыслом, в голове бедлам. Всё! Это конец. А чему, собственно финниш? Я изменил, она изменила. Мы квиты.

Ууу! Что значит квиты? Я-то не изменял, навыдумывал фигни всякой с целью проведения разведочных действий, а она, Лариска-то, на самом деле… вот сука!

Есть, есть повод для развода, есть.

А квартира, а машина, а дети? Какой, к чёрту, развод?

Узнал, твою маму! Оно тебе нужно? Вот идиот, право слово. Ну, гульнула мальца. Кто теперь на сторону не прыгает? Семья дороже.

– Ларис, а Ларис!

– Не подходи, поганец, убью! Век предательства не прощу. На смертном одре вспоминать буду.

– Я это, того, пошутил. Наврал, хотел тебя проверить.

– Проверил? Отчаливай. С Эдькой жить буду. Он честный. Не то, что ты.

– Ну да, ну да. Постель ещё не повод… самый честный, мля. При живой жене, точнее, с двумя жёнами. Конь, говоришь? Может, размер гривы покажешь? Хотя грива это про тебя. У него другие выдающиеся детали. Ларис, а сильно у него выдающиеся, докуда достают-то? Вот чего ты меня опять завела? Я ведь мириться пришёл. Зуб даю, что соврал.

– Тогда или сейчас? Соврал-то, спрашиваю, когда? А то, что у Светки шрам в паху и родинка на правой ягодице, тоже выдумал? Конечно, милый… не делай из меня идиотку. Есть… и шрам есть, и родинка. Небось перецеловал всю с ног до головы. И эту тоже, через которую дети вылазят. Вот как я тебе теперь доверять смогу? У шалава!

– Это же просто, Ларис. Мы летом на пляже вместе отдыхали. Она в бикини была. Всё же видно, кроме того, что под треугольником. Вы же, бабы, дуры набитые, норовите всю внутренность потенциальному потребителю предъявить.