Я тебя никому не отдам

Андрей вошел в кабинет, но предложения занять одно из роскошных кресел не последовало. Впрочем, сам Карим тоже не стал больше садиться, и они начали, беседуя, неторопливо прогуливаться по обширному пространству кабинета, словно по аллеям какого-нибудь парка. Или скорее по музейному залу. Даже отчасти странно было вести среди всей этой чрезмерной роскоши сухой деловой разговор о поставщиках, логистике, оптимальных схемах доставки, трафиках, оптовых и розничных ценах. Просто бизнес, ничего больше. Ни смертоносной сути товара, ни растоптанных жизней, ни кровавых разборок с конкурентами. Никакой лирики, одна сплошная экономика. Все точно по Марксу: «товар – деньги – товар». Андрею вспомнился выписанный крупными буквами над школьной доской в кабинете обществоведения тезис: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». И не поспоришь…

Трудно было понять, что думал, точнее, как относился ко всему этому Карим – его оливковое лицо сохраняло полную бесстрастность. А вот Андрей был и впрямь увлечен деловой стороной этого бизнеса. А как иначе? Он коммерсант, поставляющий на рынок пользующийся спросом товар. Он помощник, практически правая рука уважаемого бизнесмена Карима – именно Карима, а не жестокого кровавого Иорданца, о котором в определенных кругах ходили жутковатые легенды. Андрей даже мысленно никогда не называл шефа Иорданцем. Они вместе ведут дела, Андрей играет первую скрипку в оркестре, которым дирижирует Карим, – а все остальное его не касается. Не отвечает же продавец ножей за то, как тот или иной покупатель использует приобретенный у него товар. И продавец автомобилей не отвечает за статистику погибших в ДТП. И продавца водки не привлекают за чьи-то пьяные дебоши…

Просто товар. Просто бизнес.

И здесь, как в любом бизнесе, разве что более остро, более жестоко, первым правилом остается: каждый сам за себя. Никакие договоренности не бывают вечны, они существуют лишь до тех пор, пока не замаячит что-то более выгодное, ни на одного партнера нельзя полагаться, только на себя. Даже в обыденной беседе «хозяин – помощник» оба, несмотря на доверительный, почти приятельский тон, зорко следили друг за другом, стремясь вовремя уловить скрытый замысел, угрозу или ловушку.