Я тебя отвоюю

Стас кивнул, снова замолк на какое-то время…

— Я тебе там не нужен, правильно?

— Ты мне везде нужен, — Даша улыбнулась чуть грустно, посмотрела ласково, — Но я сама.

— Хорошо. Ты молодец.

Его одобрение очень много значило. Оно придавало сил и уверенности.

— А вечером к себе поеду… — Даша понимала, что этот вопрос тоже предстоит поднять, поэтому выпалила, пока не передумала. Как бы ни хотелось заполучить от Стаса другое предложение, смогла заставить себя же поубавить пыл. Ни один мужчина, да еще и находясь в состоянии развода, не будет прыгать до потолка от перспективы тут же съехаться с девушкой. И это ведь не специфика их со Стасом отношений, это в принципе норма.

Стас снова глянул на нее мельком — его лицо не выразило ни единой эмоции. Как был спокойным — таким и остался. Кивнул, заехал в карман перед крыльцом стоматологии…

Следил за тем, как Даша отщелкивает ремень безопасности, что колеблется несколько секунд — не знает, как попрощаться… Отщелкул свой, потянулся к ней, придержал за затылок, прижался губами к губам.

— Хорошего дня, Носик. На обед выйдешь?

И она несколько раз растерянно хлопает ресницами, а потом начинает судорожно кивать, чем вызывает у Стаса улыбку…

— Хорошо, тогда напишешь, во сколько у тебя перерыв, я подстроюсь…

Выходя из машины, Даша опять не могла не улыбаться. И пусть понимала, что оказавшись в кабинете, успеет сто раз себя накрутить, но… Это ведь он зашел к ней утром в душ. И он предложил вместе пообедать. И он готов был поддержать в разговоре с родителями… Неужели всего этого недостаточно, чтобы начать просто радоваться, напрочь позабыв обо всех своих сомнениях?

* * *

— Привет, малыш, что скажешь? — Даша провела весь день, будто на иголках. Еще как-то держалась в дообеденное время, заставляя себя переключиться с тревожных мыслей на мысли о предстоящей встрече со Стасом, по которому успела соскучиться, а потом… Переключаться было уже не на что, оставалось только морально готовиться.

Пожалуй, стоило бы предупредить родителей, что вечером им предстоит встречать гостей, но Даша струсила. И даже в дверь квартиры, в которой больше не жила, не позвонила, тем самым давая возможность настроиться на визит дочери, а открыла своим ключом. Присела по привычке, скользя ладонью по шерсти тут же поднырнувшего под руку родительского норвича, улыбнулась, когда он начал потявкивать, как бы отвечая на вопрос и демонстрируя радость от встречи…

Слышно было, что родители в гостиной — говорят о чем-то, потом замолкают, мама (Даша поняла по звуку шагов), идет в сторону длинного холла…

— Привет, — останавливается в дверном проеме, смотрит долго, сложив руки на груди. Привычно строго, привычно пристально, привычно не спеша сходу налетать ни с радостными возгласами, ни с взволнованными охами. Выдержанная. Во всем и всегда.

Отвечает на приветствие дочери, которая может и хотела бы пойти характером в мать, но случилось иначе, кивком, и дальше тоже молчит…

— Дашка, — в отличие от отца, которые выглядывает вслед за женой. Выдыхает имя, умудряясь сделать это одновременно облегченно и встревоженно…

— Привет, пап… Мам… Я… Извините, что не сразу, но я приехала поговорить…

Даше же нехилых усилий стоит подняться с корточек, руки отряхнуть, взглянуть на них — честно и прямо, а главное — уверенно. Чуть ли не впервые в жизни настолько.

* * *

Отец устроился на диване, мать стояла у окна, Даша же на стуле за обеденным столом — в одинаковой отдаленности от обоих. Когда-то в детстве успешно игравших в хорошего и плохого полицейского, а теперь, кажется, не считавших нужным эти игры продолжать.

Они искренне не понимали, что творит их дочь, что послужило причиной ее поступка и, главное, что у нее в голове сейчас. И искренне же хотели понять. И помочь, как могут, как умеют, на что хватит мудрости…

Но и злились, лукавить смысла не было, потому что… Со стороны-то выглядело все более чем однозначно. Во всяком случае, пока сама не объяснит.

Даша не ждала вопросов, уставилась на ладони, которые держала на столе, заговорила сама.

— Богдан не сделал мне ничего плохого. Не обидел — ни словом, ни действием. Дело во мне. Я просто поняла, что не хочу свадьбы. Не готова. Не люблю… Он прекрасный человек, и как к человеку, я по-прежнему к нему привязана, поэтому мне больно, но с другой стороны… Мне стало легче, потому что не сомневаюсь — сделала правильно.

— Это все общие вещи, Дарья. Ты сама прекрасно понимаешь, — речь с длинными паузами, каждое слово в котором Даша пыталась старательно подобрать, перебила мать. Софья не выдержала — взмахнула рукой, глянула остро, как умеет. — А мы хотим понять — тебя и твои поступки. Потому что пока… Нам неясно. Ты расстаешься с женихом накануне свадьбы… Имеешь на это право, это твоя жизнь… Но вместо того, чтобы найти в себе смелость…