Я тебя отвоюю

Коробка осталась стоять в прихожей, Даша же вернулась в спальню. Перестелила постель, забралась в нее, сначала включила какой-то дурацкий фильм, а потом поняла, что не может сосредоточиться. Выключила, вставила в уши наушники, выбрала любимую подборку — на повторе, на полную громкость, закрыла глаза, постаралась заставить себя думать о чем-то… Хорошем и нейтральном. Не о Богдане и не о Стасе. Не о родителях и не об Артёме. Не о Дине… Чтобы обрести себя в мире бесконечных связей. Себя в чистом виде. Обрести и принять — со всеми своими страхами, со стыдом за поступки, с правом надеяться, с правом любить. Так, как хочется любить, не одергивая себя, не ставя стопы и не боясь перегибов, с правом верить в возможность ответной любви…

Когда вместо монотонной мелодии в ушах вдруг взорвался звук входящего звонка, Даша вздрогнула, а потом сердце и вовсе забилось в тахикардии… Звонил Стас Волошин.

Даша села в кровати, провела по экрану, сказала тихое: «алло».

— Привет, — только голос его услышала — ласковый, спокойный, а сердечный ритм опять ускорился. — Как дела, Даш?

— Нормально. Мы поговорили с родителями. Они не приняли до конца, но… Я и не ждала. Я дома уже…

— Им нужно время. Но ты молодец. Я горжусь тобой, если тебе важно это знать, — Даша поняла, что он улыбнулся. И это, в тандеме со словами, заставило улыбнуться уже ее.

— Важно. Спасибо. А ты… Как твои дела?

Даша посмотрела на часы, которые показывали девять с небольшим. Наверное, он уже дома. Наверное, приготовил что-то на скорую руку, сходил на балкон — покурить, вспомнил о ней, набрал…

— Неплохо… — сказал, сделал паузу. Даша почувствовала легкий укол сожаления, потому что прозвучало так, будто… Будто он не продолжит и просто ждет, когда она либо задаст следующий вопрос, либо свернет разговор. Зря чувствовала. — Откроешь? — потому что вслед за пустым «неплохо» последовал самый неожиданный в мире вопрос.

— В смысле? — настолько неожиданный, что Даша вскочила с кровати, почувствовала, что перед глазами начинают плясать мухи, ухватилась за угол комода, чтобы не повело…

— В подъезд-то я попал, но дверной звонок ты игнорируешь. И я немного теряюсь в причинах…

— Я в наушниках была…

Сердце опять ускорилось, задавая темп «на разрыв грудной клетки». Даша оттолкнулась от комода, вышла из спальни, прошагала до входной двери, посмотрела в глазок… Очень быстро отщелкнула все замки, дверь открыла.

— Стас, — он стоял на пороге, держал трубку у уха, улыбался чуть грустно, чуть радостно. Как всегда. Как только он…

— Мне тут дверь открыли, я, наверное, позже перезвоню тебе…

Пошутил, смотря уже в глаза, а отвечая еще в телефонный микрофон. Действительно скинул, протянул руку сначала к одному уху Даши, потом к другому — снимая наушники с оторопевшей вдруг хозяйки.

— Я не думала, что ты приедешь, — которая отступает в квартиру далеко не сразу, только после его кивка, потом все так же растерянно следит, как он закрывает дверь за своей спиной, снова к ней поворачивается, улыбается, берет за руку, к себе подтягивает, обнимает, касаясь губами волос и немного кожи — где-то в области виска.

— Я сам не думал. Заработался немного, когда ехал домой, вспомнил, что не набрал тебя, не сказал, что задерживаюсь. Понял, что ты сегодня уже у себя. Потянуло…

И он опять не говорит ничего о любви, но даже эта его честная «не любовь» отзывалась в душе трепетом.

— Я… Рада, — мысли отказались строиться хоть в какие-то ряды, Даша выдавила из себя максимум красноречия, на который оказалась способна. Ведь… Она действительно была рада. Еще пару минут тому назад медитировала, учась смирению, а теперь… Смиряться ни с чем не нужно. Стас здесь, говорит обыкновенные для других пар вещи, которые для нее звучат по-особенному, и мир начинает играть новыми красками.

— Это что за коробка? — они продолжали стоять, обнявшись. Даша, забывая моргать, пялилась в дверь. Стас, вероятно, поймав взглядом ту самую злосчастную обитель для четырех лет жизни.

— Это вещи Богдана, я… Собрала…

— Богдан приедет? — Стас убрал руки с девичьей поясницы, чуть отступил, посмотрел в глаза. Вопрос был задан без тени ревности или упрека, Даша это отметила. Правда, другого она и не ожидала. От Стаса так точно.

— Нет. Он попросил… Отправить по почте, — но зрительный контакт она не выдержала. Почему-то очень не хотела, чтобы Стас знал, что это расставание для нее тоже крайне сложное.

— Вы говорили?

— Нет. Смсками просто… Я предложила привезти или чтобы он забрал, Богдан предпочел… Не пересекаться, наверное. Я его понимаю…

— Я тоже понимаю, Даш. Не оправдывайся. Ни за себя, ни за него. Вам сложно. Это нормально.

Даша снова вскинула взгляд. В выражении лица и глаз Стаса ничего не изменилось. Он был все так же будто не просто спокоен — умиротворён.

— Ты не ревнуешь?

— Нет. Вам нужно разойтись по-человечески. Мне кажется, для тебя это важно. Я тебе доверяю.