Я тебя похищаю

Он терпеливо ждал, уже дав себе обещание, что если Алёна не подойдёт — не делать ничего. Даже брать её не собирался. По крайней мере, сегодня.

Когда в ладонь скользнули ледяные хрупкие пальцы, Глеб притянул жену к себе, но не грубо, как сделал бы это ещё вчера. Просто настойчиво, давая понять, что никуда не отпустит, даже если она передумает.

Он стал покачиваться, чувствуя, как Алёна ещё больше напрягается. Вторая рука скользнула по ровной спине, опустилась на поясницу. Ледов посмотрел на приоткрытые губы жены, с которых срывалось тяжёлое надсадное дыхание, и отвёл взгляд.

— Завтра мы улетаем. Несколько дней в Испании. Я снял бунгало, где нам никто не будет мешать. Проведём неделю вместе. Попробуем, что значит семейная жизнь.

Мысленно поморщился, потому что сказанные слова прозвучали как рапорт. Сухой и безэмоциональный. На самом же деле, именно с этой задумки он и начал оттаивать. Произошло всё быстро — Глеб не успел даже толком ничего понять. Но когда наскоро просматривал фото побережья и их жилища, арендованного на медовую неделю, когда представлял себе Алёну там, в этом месте, на берегу пляжа… что-то внутри отзывалось какими-то совершенно немыслимыми ощущениями и чувствами.

— Хорошо, — просто отозвалась жена.

Её тело всё ещё было «деревянным». Наверняка боялась того, что он ещё вчера видел в своих фантазиях — грязных, порочных, порождающих то, чего раньше никогда не испытывал.

Они стояли посреди гостиной, покачиваясь в такт тишине. Алёна была такой хрупкой, маленькой, уязвимой… И таким же уязвимым постепенно стал казаться сам себе Ледов. Он не знал, как к этому относиться. Пока не знал.

— Собери всё необходимое на завтра. Самолёт в два часа дня, — сказал он, неожиданно начиная испытывать раздражение.

Отступил на пару шагов, оставляя удивлённую Алёну стоять посреди опустевшей гостиной, после чего развернулся и направился к себе в кабинет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍24

Я сидела в вип-кресле самолёта. В одной руке — бокал шампанского, другая — нервно сжимает подлокотник. В иллюминаторе — унылая картина. Видна внушительная часть аэропорта, нос соседнего самолёта и больше ничего.

Глеб расположился рядом. О чём-то задумался, листая журнал, и только его колено, соприкасающееся с моим, не позволяло мне ни на мгновение отрезвиться и представить, что мы просто летим в жаркие страны.

Предыдущую ночь я провела почти без сна. Лежала, глядя в потолок, боялась пошевелиться. Мне каждое мгновение казалось, что Ледов вот-вот зайдёт ко мне и накинется, требуя исполнения супружеского долга. Задремать смогла лишь под утро, и то сон был беспокойным, тревожным.

Глеб не пришёл. Он оставил меня в покое, и это порождало такой сонм мыслей, что у меня не находилось ответов на те вопросы, что я себе задавала.

Когда Ледов решит, что хочет стребовать супружеский долг? Будет ли грубым и требовательным? Или же попытается сделать всё, чтобы я его захотела?

— Ты в порядке? — раздался голос Глеба, и я вынырнула из своих размышлений.

Поняла, что слишком пристально на него пялилась всё это время, и Ледов поймал меня на месте преступления.

— В порядке, — отрезала я и, отвернувшись к иллюминатору, отпила глоток шампанского, надеясь, что он принесёт мне хоть каплю опьянения.

Я и сама не поняла, как задремала. Только почувствовала, как кто-то осторожно, даже нежно, забрал бокал из моих пальцев. А когда проснулась, не сразу поняла, где нахожусь.

— Мистер, что вы будете? — спросила на английском с ужасным акцентом стюардесса, которая катила тележку между рядов.

— Виски и колу, пожалуйста, — с такой улыбкой, перед которой бы и черти ада захотели станцевать румбу, ответил Глеб.

Внутри у меня заворочалось что-то странное, неизведанное. Злость? Возможно. Ведь если он хотел обращаться к другим женщинам с такой улыбкой, какого черта лишил меня свободы?!

И было что-то еще, то, чему я не могла дать ни названия, ни объяснения.

— Виски-и-и, кола-а-а, — нараспев ответила стюардесса, после чего взяла бутылочку Дэниэлса и, помахав ей в воздухе, разулыбалась Ледову ещё больше.

Прекрасно! Они тут что, собирались флиртовать прямо на моих глазах?

— А мне вина. Красного, — вклинилась я в эту занимательную беседу, и улыбка на лице стюардессы померкла, став на несколько тонов тусклее.

Отдав виски и колу Глебу, она протянула мне бокал вина, после чего покатила тележку дальше.

— Я думал, ты спишь, — усмехнулся Ледов.

— Я заметила, — буркнула, глядя в иллюминатор.

За ним проплывали ярко-розовые облака. Близилось время заката, и всё кругом было таким сюрреалистичным, что мне казалось, будто я попала в параллельную реальность.

— Что-то не так? — спросил Глеб, и в голосе его мне послышалась неподдельная тревога.

— Тебе повторить то, что я уже не раз говорила, или же просто промолчать? — приподняла я бровь.

Ледов смотрел на меня несколько бесконечно долгих секунд. Опустился взглядом на губы и задержался на них, после чего помотал головой и, усмехнувшись, сказал:

— Можешь ничего не говорить, все понятно и так.