Я тебя похищаю

— Что ты будешь делать теперь? — потребовал ответа Валентин.

Ледов пожал плечами и отпил глоток спиртного. Не рассказывать же Тихомирову о том, что он действительно собирался делать?

— Я хочу, чтобы наши отношения с Алёной были зарегистрированы как можно быстрее. Она будет против, это вне сомнения. Но этот вопрос легко решается.

Отставив бокал, он подался к Валентину и добавил:

— И с твоей стороны не должно быть никаких потаканий этой глупой девчонке. Вчера она чуть не подставила себя, когда смоталась из этого дома. Больше никаких заверений в том, что Алёна будет вести себя благоразумно, слушать не хочу.

Тихомиров побледнел. Ослабил узел галстука и залпом опрокинул в себя виски.

— Ты хочешь сыграть свадьбу? — спросил он.

— Нет. Никаких пышных торжеств. Просто бракосочетание в этом доме. Один репортер — самый проверенный. Пусть состряпает статейку на тему того, что я снова женился. Этот сучонок явно вынюхает такой жареный факт.

Валентин посмотрел на Глеба, и Ледов понял, что отец Алёны до сих пор ему не доверяет. Впрочем, все основания у него для этого имелись.

— Ты точно сможешь её защитить? — тихо спросил Валентин, и Глеб тут же кивнул.

— Точно. Если не я — значит никто.

Когда Тихомиров уехал, Ледов долго сидел за столом и смотрел прямо перед собой. Злость понемногу отступала, но на смену ей пришло нечто гораздо большее… что для Алёны было, пожалуй, ещё более опасным. Вожделение. Желание пойти против того, что уже успел пообещать себе сам.

Поднявшись на ноги, он направился к спальне Алёны. Дойдя до двери, коротко постучал, и когда услышал короткое «войдите», проговорил:

— Через десять минут я буду у тебя. Надеюсь, ты помнишь, что должна сделать.

21

Мой взгляд заметался по комнате. Глупо было рассчитывать на то, что я смогу хоть что-то противопоставить Глебу, если тот придёт ко мне с определёнными намерениями. А уж в них я не сомневалась ни капли. Попытаться ударить его? Драться до последнего за возможность остаться неприкосновенной? Я понимала, что в этом случает Ледов окончательно превратит мою жизнь в ад… Хотя, казалось бы, куда дальше?

Когда она вошёл в комнату через десять минут, я застыла напротив двери. Вжалась спиной в подоконник, как будто надеялась на то, что таким образом смогу обрести свободу.

— Значит, выполнять мои требования не будешь, — сказал Глеб хриплым голосом. Быстро пересёк разделяющее нас расстояние и, взявшись руками за мою одежду, одним молниеносным движением разорвал её.

Я только и успела, что вскрикнуть. Попыталась сжать обрывки ткани на груди, но Ледов грубо и бесцеремонно оттолкнул мои руки.

— Не смей! — приказал мне, и я… я послушалась.

Он всё равно сделает, что захочет, но наверняка получит удовольствие, если стану сопротивляться. Значит, у меня только один выход — стоять послушной куклой, пока он не натешится.

Я прикрыла глаза, а когда распахнула их, увидела, каким жадным взглядом Глеб осматривает меня, словно выставленную в витрине игрушку. Он облизнулся, наклонился и втянул аромат моих духов, почти что уткнувшись носом в мою шею.

Потом спустился ниже, задел губами ключицу… опустился к груди. Когда его губы накрыли сосок и с силой сжали, я охнула от неожиданности. И неприязни. Пришлось мысленно приказать себе продолжать стоять изваянием и не шевелиться.

— Вкусная, — оторвавшись от груди, проговорил Ледов. Потянул вниз мои домашние брюки, задев и трусики, без труда снял их, хотя я и попыталась инстинктивно сжать ноги. — Я попробую тебя везде… Но позже. Сейчас хочу просто посмотреть, что мне досталось.

Досталось! Он так и сказал. Как о вещи, которая наконец оказалась в его коллекции. Впрочем, так он ко мне и относился.

Сняв остатки одежды и оставив меня совершенно обнажённой, Ледов опустился передо мной на колени. Вроде бы поза должна была говорить о том, что он отдаёт власть над ситуацией мне, на деле же, я чувствовала себя особенно уязвимой в этот момент.

Глеб приподнял мою ногу, подхватив её под коленкой. Я машинально положила руку на лобок, закрываясь.

— Убери… — снова приказал он, и я подчинилась. Отвернулась, лишь бы не видеть безумных глаз, которыми он ощупывал каждый миллиметр моего тела.

Но никто не отключил во мне способность ощущать… совсем не то, чего я хотела. Пальцы Ледова, которыми он провёл между моих ног, задевая чувствительный клитор, были горячими и нежными. Я задышала чаще, но совсем не от возбуждения. Мною владел страх. Глеб полностью контролировал меня и то, что сейчас происходило. И это ужасало.

— Этот парень… он ведь трахал тебя?

Палец Ледова чуть вошел в меня, но не слишком глубоко.

— Я же сказала…

— Ты сказала неправду, Алёна. Трахал?

Я не ответила. Поджала губы и охнула, когда Глеб растянул меня и проник глубже.

— Если ты не будешь достаточно влажной, тебе будет больно. Расслабься.

Он словно издевался. Я только и могла, что сжаться ещё сильнее в бесплодной попытке избавиться от того, что Ледов со мной делал, а он просил расслабиться.