Я тебя получу

Кнут берет и нагло озвучивает мои мысли, и меня это раздражает.

— Так вышло, что меня воспитывала улица, а на улице и законы волчьи. Там или ты, или тебя. Но тебе не понять, конечно, у тебя, поди, до сих пор какао перед сном и одеяльце с розовыми пони.

— Я не такая изнеженная, как тебе кажется, — горделиво задираю подбородок. — Ты совсем меня не знаешь!

— А ты меня, — не дождавшись зеленого, нагло газует на светофоре. — Значит, будем знакомиться.

Машина мчится по узким улочкам родного города, мимо мелькают лишенные всякого вкуса вывески магазинов, прогуливающиеся по тротуарам мамаши с колясками, старый кинотеатр, заброшенный сквер.

— Эй! Ты пропустил поворот!

— Какой поворот?

— К дому! Ты же сказал, что отвезешь меня домой!

— Ну, да, отвезу, — оборачивается на меня и прозрачные глаза загораются шальным огнем. — Но я не говорил, что мы поедем домой К ТЕБЕ.

Глава 18

Язык немеет, как и кончики пальцев. Обычная моя реакция на шок. И дыхание… в груди словно образовался ком — не протолкнуть, не выплюнуть.

Дура! Какая же я дура! Повелась на него «нормального», уши развесила.

— Высади меня прямо здесь. Немедленно! — приказываю, хватаясь за ручку двери. Но он не только не тормозит — увеличивает скорость, не прекращая при этом нагло ухмыляться. — Я предупреждаю — лучше остановись.

— А то что?

— Я… выпрыгну из машины. Прямо на дорогу!

— Валяй, — равнодушно жмет плечом, увеличивая громкость радио.

Меня буквально разрывает. Ублюдок! Кто дал ему право на вседозволенность?

Может, в его мире наркоманов и воров он местный божок, но я из другого теста. В конце концов мой отец — прокурор! Да он его в порошок сотрет!

В сумке разрывается мобильный — стопудово Маринка. Потеряла меня. Еще бы — ушла на минуту в туалет и исчезла.

Сумка! Меня осеняет…

Засовываю руку в боковой карман и достаю ярко-красный балончик, а затем, положив палец на распылитель, направляю перцовку на лицо «похитителя»:

— Спасибо за подарок, пришло время им воспользоваться.

— Ты этого не сделаешь.

Как же меня бесит его спокойный тон!

— Еще как сделаю, поверь. Говорю же — ты совсем меня не знаешь. Моя прапрабабка по линии матери была двинутой на всю голову знахаркой.

— А у меня дед сидел. Сломал хребет соседу, когда тот решил без палева увести его телку. Ну, — бросает на меня вполне серьезный взгляд, — в смысле, корову. Идиот.

— Сосед?

— Дед. Надо было бросить тело в реку, а не оставлять валяться в сарае. Глядишь, не посадили бы.

Нижняя губа мелко дрожит. Он больной. Он реально больной! У него с головой большой непорядок. Куда я вляпалась!

Кнут оборачивается на меня и серьезное лицо расплывается в широкой улыбке:

— Да прекрати трястись, цветочек. Я же пошутил, — и только я судорожно выдыхаю, он продолжает: — Никому он хребет не ломал, он же не псих. Просто застрелил из солдатской винтовки. С войны контуженный, почудилось, что это «чужой». У тех, кто Афган прошел часто крыша течет.

— Немедленно. Остановись. — цежу сквозь зубы, надавливая пальцем на распылитель все сильнее.

— Да брось, если ты меня ослепишь, мы разобьемся. И если только мы. Вон, — кивает: впереди катится семейный минивэн с тремя детскими макушками на заднем сидении. — Брось игрушку в сумку и расслабься. Насиловать я тебя не собираюсь, не переживай.

Господи, это сон. Просто кошмарный сон, который скоро закончится. Остается только надеяться, что в его отбитой башке осталась хоть одна неповрежденная извилина.

Побежденно кидаю баллон в сумку и устало откидываюсь на спинку кресла.

— Куда мы все-таки едем?

— За город. На дачу.

— Дачу? — вздрагиваю.

— Ну, да. Шашлыки, все дела.

Вспоминаю рыжего, это его пренебрежительное «мясо». Вспоминаю ужас, который пережила…

— С друзьями тебя познакомлю, — добивает он, и у меня случается молчаливая истерика. В уголках глаз щиплет, так сильно, что даже больно. Но слезы никак не льются… Застряли где-то внутри и никак не найдут выход.

Он везет меня на ту самую дачу, к тем самым «друзьям», чтобы они пустили меня по кругу. Намерения рыжего в прошлый раз были более чем прозрачны.

Я такая идиотка… Сама же села в его машину. Я ему поверила!

А все потому что мне показалось, что он совсем не такой, как о нем сочиняют. Ну или если выдумка не все, то многое было сильно приукрашено. Теперь вижу, что он еще хуже. Он носит маски, умеет переобуваться, чтобы добиться своего. И я купилась на эту его сомнительную псевдо-порядочность. Что я за будущий адвокат такой, если поверила парню, который прятал в моей же сумке окровавленный нож!

Он просто играет со мной. Это очевидно.

А я… повелась на его лживое обаяние.

— Я могу позвонить подруге? — хриплю, мигом растеряв весь прежний гонор. — Она мне весь телефон разбила своими смс.

Кнут отводит глаза от дороги и бросает на меня полный недоумения взгляд.

— Конечно, можешь. Странный вопрос. Ты же не в плену, звони кому хочешь.

Не веря своему счастью выуживаю из сумки айфон и… он подыхает у меня в руках. Полностью разряжен. Фак!