Я тебя присвою

Больше ничего в тот вечер не произносим. Не сговариваясь, начинаем двигаться. В спальню направляемся. Трахаю или люблю ее там… Как там правильно? Уж не знаю. Для меня неразделимо. Душу вынимаю. И ее взамен забираю.

32

Барби

Время летит с безумной скоростью. С началом сессии учеба с головой затягивает. Не раз приходится после пар бежать в библиотеку. А дома, только перекусив, сразу же берусь за наработанный материал. Что-то нахожу в интернете, что-то из конспектов, плюс научная периодика — информации уйма.

Не успеваю помогать тете Свете, как ни стараюсь организовать время. Поэтому сама прошу Андрея найти подходящую женщину. Он не уточняет, что подразумевает это прилагательное, лишь усмехается, а на следующий день в доме появляется Раиса. Она немного старше тети Светы, но точно такая же шустрая и шумная, словно двойник ее. Попадать к ним в кухню опасно. В разговор затягивают только так! Пару раз случалось, заходила за яблоком или чаем, а зависала с ними до приезда Андрея.

Мачеха, с тех пор как я перенаправила ее звонки, не беспокоит. Обиделась, наверное. Но мне, как ни странно, все равно. Нет никакого желания к ним ездить. От Рейнера знаю, что живы-здоровы, отец работает, и хорошо.

Новый год встречаем у Саульских. Впервые этот праздник для меня действительно волшебный, наполненный радостью, смехом и позитивными эмоциями. Дарю подарки и принимаю. Где-то там, на задворках совести, шевелится привычное «нельзя», но я его игнорирую и позволяю Андрею надеть мне на палец кольцо. Изначально решаю, что верну его вместе со всем, но с каждым днем осознаю, что ищу оправдания, чтобы оставить себе как память. Все же это действительно подарок. Не плата за «любовь».

Я такая счастливая, что порой даже стыдно.

Это ведь неправильно. Не по-настоящему. Не навсегда.

Малодушно разрешаю себе жить «здесь и сейчас», реагировать, как хочется, а не так, как нужно, и… не думать о весне.

После праздничных выходных досдаю сессию и до начала февраля ухожу на каникулы. Тут-то мне становится скучно. Я много читаю и в любую погоду гуляю по округе. Поселок у нас закрытого типа, но Андрей все равно настаивает, чтобы Виктор ходил за мной по пятам. Самому водителю, привыкшему передвигаться на колесах, это не слишком в радость, но выбор у него, очевидно, небольшой.

Иногда браузер выкидывает мне рекламу весенней посадки деревьев, кустарников и цветов. Сдерживаю себя, чтобы не переходить, не бросать ничего в корзину… К тому времени, когда земля окончательно оттает, меня здесь не будет. Напоминаю себе об этом и… грущу.

— Ты сегодня дома? — спрашиваю и застываю в ожидании ответа.

Суббота, но Андрей часто уезжает в выходные. Сегодня же вижу, что не спешит, потому и уточняю.

— Почти, — поднимается и выходит из-за стола. — Пару часов придется поработать. В кабинете буду.

— Хорошо, — машинально тянусь, когда он наклоняется, чтобы поцеловать.

Мы как-то одновременно замираем, встречаемся взглядами и только после этого завершаем маневр, соприкасаясь на короткий миг губами.

— Гулять пойдешь, Виктора зови.

— Угу.

Не хочу я с Виктором ходить, когда Рейнер дома. Лучше вообще не вырываться.

Андрей уходит, а я никак не могу придумать, чем себя занять. То поднимусь наверх, в спальню, то спущусь обратно на первый этаж. В последний заход принесла с собой книжку, умостилась на диване, включила фоном музыкальный канал, пару страниц прочитала и отложила. Не могу заниматься какими-то личными делами, зная, что Андрей рядом.

Как у него получается концентрироваться?

Действуя на эмоциях, поднимаюсь и направляюсь в кабинет. Тихонько стучусь в дверь и приоткрываю.

Рейнер поднимает голову. Чуть хмурится.

— Можно к тебе?

— Входи.

Набравшись смелости, иду прямо к нему. Огибаю стол. Андрей продолжает листать и просматривать какой-то документ. Я захожу за спинку кресла, так мне легче — без зрительного контакта. Обнимаю за шею, прижимаюсь лицом к щеке. У него чуть вздрагивают плечи и замирают.

— Тебе еще долго?

— Полчаса примерно.

— Могу я у тебя посидеть? Тихонько, на диванчике… А то мне скучно одной.

Раиса второй день болеет. А тетя Света к племяннице в Нальчик уехала еще на день раньше.

— Можешь.

— Спасибо!

Чтобы не сидеть совсем без дела, возвращаюсь в гостиную за своей книжкой, а потом устраиваюсь с ней на диване, который расположен напротив стола Андрея.

— И все-таки… — клянусь, он напрягается каждый раз, когда начинаю предложение подобным образом. Взглядом обжигает. Выдержать трудно, но я не отворачиваюсь. — Позволь поинтересоваться, у тебя до меня было вот так?

— Как?

— Жить вместе, спать, проводить столько времени вдвоем… — перечисляю, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. Даже усмехаюсь в конце, дрожащими руками прижимая к груди книжку. Там, за ребрами, оголтело колотится сердце. — Вот так…

— Нет.

— Почему? — тут же выстреливаю с новым вопросом.

Андрей, поджимая губы, склоняет голову на бок.

— Тебя ждал.

Он говорит суровым тоном, а мне кажется, что шутит. Я смеюсь легко и звонко. Так, что в ушах звенит.

— Прекрати, Рейнер. Я серьезно спрашиваю.