Я тебя рисую

Если бы это был обычный стержень для рисования, думаю, у меня ничего бы не получилось. Замок Арвиэля был надежно защищен и от магии созидающих тоже. А над моей комнатой и вовсе установили сдерживающий барьер – видимо, опасаясь, что добрая Кармели все-таки притащит мне краски. Но в моих руках был не обычный грифель. Это был застывший огонь Первого Дракона. Я провела линию прямо на двери, поверх уже существующей, рисуя новую. Но эта призрачная дверь откроется туда, где сейчас Линтар. Я так ясно представляла себе его: желтые глаза, сильное тело, белые волосы… короткие, теперь короткие…

Вздохнула еще раз, схватила со стола лампу и потянула нарисованную дверную ручку.

* * *

Мне казалось, что я готова к тому, что увижу, но оказалась, что сильно ошибалась. Вид арманца, подвешенного на цепях, растянутого так, что он не мог пошевелить даже пальцем, окровавленного и избитого, заставил меня задохнуться от ужаса и дикой боли, что скрутила нутро. Его голова была опущена, глаза закрыты. Я сделала бесшумный шаг, порадовавшись, что догадалась захватить лампу. Конечно, куда кроме подземелья мог заточить Арвиэль арманца? Туфли я так и не обула, и по холодным камням пришлось идти в тонких чулочках, но сейчас меня это мало волновало.

«Глупая, какая же я глупая, надо было взять хотя бы воды… или еды… – думала я, чтобы не расплакаться, – или каких-то лекарств… Он же умирает… кажется…»

Арманец чуть шевельнулся, не открывая глаз, повернул голову в мою сторону, жадно втягивая воздух.

– Кажется, у меня бред… – пробормотал он. Разбитые губы чуть изогнулись в усмешке. – Хорошо…

Я промолчала, опасаясь открывать рот. Иначе могу не сдержаться, и весь мой план обернется крахом. А я не могу этого допустить, никак…

Постояла, раздумывая. Единственное, что я могу, – рисовать. Только вот на чем? Стены влажные, в кусках плесени, неровные и из грубых камней. Пол – земляной, но такой твердый, что мой грифель сломается об него. Что же придумать?

– Ева…

Я вздрогнула и повернулась, встретившись с ним взглядом.

– Тише, – прошептала я. – Не знаю, как далеко стража.

Он несколько мгновений смотрел не мигая, а потом встрепенулся, потряс головой.

– Ева, что ты здесь делаешь?

– Танцую, что, не видно? – не удержалась я. – Отличное место для увеселения.

– А что, еще не натанцевалась сегодня? – усмехнулся он. – Или пришла полюбоваться? А где же твой жених, этот Первородный хлыщ, что так нежно тебя сегодня обнимал?

– Заткнись, арманец. Думать мешаешь, – огрызнулась я, обходя каменную темницу и не находя ничего пригодного для рисования. Пнула с досады пучок соломы. Линтар покосился на мои ступни.

– Почему ты опять босая?

– Туфли потеряла, – буркнула я. Он хмыкнул, прикрыл глаза.

– Туфли потеряла… – протянул он и посмотрел остро. – Зачем пришла?

– Вернуть то, что ты мне отдал, – не глядя на него, сказала я. Он вскинул бровь таким привычным движением, что мне снова захотелось расплакаться.

Создатель всего сущего, да почему же так трудно?

– Ты спас меня, когда Арвиэль замкнул на меня портал, я знаю. Верну долг, не хочу быть обязанной. Тем более, тебе.

– Вот как… – он смотрел в упор, я чувствовала этот взгляд, но не поворачивала голову. Проклятая темница, ничего тут нет! А я чего ожидала, глупая, мольберт с красками и натянутым холстом? – Ничего, что я не стану поздравлять тебя с помолвкой, Ева? Мне не понравился твой выбор жениха.

– Да что ты! – я обернулась гневно. – Почему, интересно? Арвиэль добивается меня пять лет, он заботливый…

– Он чуть не убил тебя.

– …терпеливый…

– Замороженный самодовольный хлыщ.

– …красивый…

– У тебя дурной вкус.

– …и он не убивал моего отца!

Линтар замолчал, но взгляд не отвел.

– Да, – медленно протянул он. – Достойный кандидат.

– Вот именно! – бросила я.

Я снова пнула солому и перевела взгляд на арманца. Рисовать мне было не на чем. Разве только… я обошла его по кругу, придирчиво рассматривая. Что ж, видимо, ничего другого не остается.

– Ева, что ты делаешь? – напрягся он, когда я провела рукой по его спине. Заставляла себя не думать, что размазываю по израненной коже кровь. Это холст, просто холст… он дернулся, когда я случайно царапнула его ногтем. – Прости, дикарка, я сейчас слегка не готов к играм, – насмешливо протянул он.

– Болван, – прошипела я. Слеза все-таки упала на его спину горячей каплей, и арманец попытался вывернуться, чтобы увидеть меня.

– Ева, ты что, плачешь? – с подозрением спросил он.

– С чего бы мне это делать, арманец? – сипло спросила я. – Хорошо тебя… разукрасили.

– У меня мгновенная регенерация… – глухо отозвался он. – Все заживет… Как на драконе…

Ну да, конечно. Особенно когда казнить будут…

– Что-то твоя регенерация уснула крепким сном, – пробурчала я и нарисовала на его спине первый завиток.

Все рисунки Линтара я знала наизусть и могла повторить. А могла нарисовать новый…

– Дикарка, ты решила добить меня? Мне щекотно! – чуть слышно прохрипел арманец.

Я беспокойно посмотрела на его опущенную голову. Даже без знаний по целительству было понятно, что Линтару плохо. Очень плохо. Надо торопиться.