Я тебя выдумала

Майлз засунул ключ туда, откуда взял его, подхватил нас и стащил с крыльца. Затолкал за сухие кусты, опоясывающие дом МакКоя, а затем быстро последовал за нами. Острые ветки вонзились в мои руки и голову, по шее потекли струйки пота. МакКой свернул на подъездную дорожку, вышел из машины и вошел в дом.

– Он в доме? – шепотом спросил Майлз, его голова была наклонена ко мне, чтобы сухие ветки не выкололи глаза.

– Да, – сказала я.

Так тихо, как только можно, мы вылезли из кустарника и рванули к грузовику Майлза и внедорожнику Такера. Чарли за моей спиной не было. Я резко остановилась, пригвоздив к месту и Майлза.

– Что? В чем дело? – разволновался он.

– Чарли! Куда подевалась Чарли? – Я оглянулась на дом МакКоя. – Она вышла на улицу вместе с нами, правда? Вы видели, как она выходила?

– Алекс… – Майлз потащил меня вперед.

– Майлз, если она все еще в доме, нам придется вернуться!

Он продолжал тянуть меня. Я уперлась каблуками в землю. Глупая, глупая Чарли должна была идти за нами. Я не могла поверить, что она меня не послушалась. Я знала, что ей всего восемь, но не могла смириться с тем, что она такая тупица.

Майлз схватил меня за плечи и потащил к машинам, развернул так, что я оказалась зажата между ним и грузовиком. Такер стоял за ним, его лицо было перекорежено от невыносимой жалости.

– Алекс.

Голос Майлза был низким, но сильным. Его яркие голубые глаза пронзали меня насквозь.

– Чарли не настоящая.

Магический шар Разговор номер десять

Почему ты покинул меня?

Сорок девятая глава

Мир закачался.

– Ч-что? – выдавила я.

– Чарли не настоящая. Ее здесь нет. И никогда не было. – Майлз протащил меня к другой стороне грузовика. Слова прошумели у меня в ушах, и все кончилось. Ветер перестал колыхать деревья; даже букашка на ветровом стекле грузовика Майлза замерла на своем пути.

– Нет. – Я вырвала руку из рук Майлза. Меня всю трясло от шока. – Нет. Неправда. Она была здесь – вот прямо здесь! – Я видела, как она вместе с нами выходила из дома; я уверена в этом. – Не ври мне, Майлз. Не ври мне.

– Он не врет. – Такер подошел ко мне с другой стороны с поднятыми вверх руками.

– Она существует, Такер. Она… Она должна быть… – Я снова посмотрела на дом МакКоя, ожидая, что Чарли выскочит из другого входа в него, словно играя с нами в прятки. Я накричу на нее за то, что она напугала меня до полусмерти, и не выпущу из поля зрения, пока мы не доберемся до дома.

Но она не появилась.

– Отправляйся домой, Бомон, – сказал Майлз Такеру. – Я позабочусь о ней.

– Алекс, – снова сказал Такер, подходя ближе ко мне. Я сделала шаг назад, вытирая глаза. Плакать я не могла. Чарли здесь не было. Она была дома. Но чем больше я терла глаза, тем обильнее текли слезы. Дома. Нужно ехать домой.

Я забралась на пассажирское сиденье грузовика Майлза и пристегнула ремень. Домой.

– Все будет хорошо. – Такер подошел к окну и взял меня за руку, говорил он тихо и спокойно.

Что такое «хорошо»?

Майлз захлопнул дверцу. Грузовик закряхтел. Такер и улица остались позади.

Майлз что-то говорил мне, но я его не слышала.

Она просто была здесь. Она всегда была здесь.

Входная дверь стукнула о стену прихожей, когда я распахнула ее.

Мои родители сидели за кухонным столом. Ужинали. Словно ничего не случилось. При моем появлении в дверях они подняли головы. Неожиданно я поняла, что не способна дышать.

– Чарли, – выдавила я.

Первой встала мама. В руке у нее было маленькое полотенце, и она шла ко мне, как к ребенку, который срыгнул. Я попятилась от нее.

– Почему вы мне не сказали?

– Алекс, солнышко…

– Как она могла быть не настоящей?

Позади меня раздалось хныканье. Чарли стояла в дверном проеме, в дрожащих руках – шахматы. Это был шахматный набор, для которого ей нужны были новые пешки, потому что старые я спустила в унитаз. Одна из пешек была зажата между ее зубами. Она снова захныкала, и пешка упала на пол.

– Что происходит, Алекс? – Голос Чарли дрожал не меньше, чем ее руки. – О чем вы говорите?

– Чарли… – У меня перехватило горло. Зрение стало неясным. – Но… но я помню, как вы принесли ее домой из родильного дома. Кормили ее, заботились о ней, наблюдали, как она росла… и для нее под елкой всегда лежали подарки, и вы всегда оставляли ей место за столом… и она должна была…

– Она была настоящей, – сказала мама. Ее голос стал очень напряженным, я его никогда таким не слышала. – Но она умерла. Четыре года тому назад.

Папа тоже встал. Мне не нравилось, что все стоят.

– Чарли умерла, прежде чем ей исполнилось пять. Ас… – Голос отца дрогнул. – Асфиксия. – Я не должен был оставлять ей шахматы, чтобы она играла с ними…

Я повернулась к ним и потеряла Чарли из виду. Она заплакала. Шахматная доска выпала из ее рук, и все другие фигуры присоединились к единственной черной пешке на полу.

– Я звоню Линн. – Мама пошла к телефону. – Не надо было так оттягивать это. Все зашло слишком далеко. Она должна прописать какое-нибудь сильнодействующее лекарство.