Я тебя заберу

Словно забыв, что еще не извинился, Кравцов резко вскакивает. Прикрывая грудь, щемится к двери, однако ему не хватает пары секунд.

— Мы, кажется, не закончили. — Перегородив путь, достаю из кармана телефон и вызываю Злотникова.

— Пусти... — Гондон затравленно смотрит на меня, на трубку, постепенно во взгляде загорается понимание.

— Обязательно отпущу. И даже передам в заботливые руки.

Я одергиваю на нем пиджак, поправляю рубашку. Салфеткой, которую протянула Лиза, кое-как стираю с лица кровавые пятна.

— Если бы я знал... — в ужасе пытается мычать Кравцов.

Но Кирилл оказывается быстрее. Открыв дверь, он бегло обводит взглядом место событий, с дежурной улыбкой кивает Лизе. И без лишних реверансов берет под мышку свой помятый груз.

— Боже... — шепчет моя девочка. И, как только захлопывается дверь, бессильно опускается на пол.

— Прости, что опоздал. — Падаю рядом и бережно пересаживаю Лизу на свои ноги.

— Ты его чуть не убил.

— Не убил же.

— Так... Это неправильно.

— Считаешь, лучше было прочесть лекцию о том, что нельзя насиловать женщин? — Глажу по спине. Целую в висок.

— Нет. — Лиза дергается. Будто хочет что-то убрать, начинает рукавом халата тереть лицо.

Жест получается красноречивым. От него так и разит стыдом вместе с брезгливостью.

— Извини, что тебе пришлось это увидеть! — Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься за ублюдком. — Такие, как он, не понимают слов.

— Я бы смогла защититься. — Лиза смотрит в сторону стола.

— Родная, ноутбук — так себе орудие убийства, — догадываюсь, на что она намекает.

— У меня не было ничего другого. — Опускает плечи.

— Понимаю. Надо это исправить. — Я убираю с ее лба выбившиеся пряди и прижимаю Лизу к груди.

— Приставишь ко мне одного из своих головорезов? — Зарывшись носом в отворот моей рубашки, она жадно вдыхает. — Пациентки будут против.

— Зачем кого-то приставлять? Уверен, ты способна справиться самостоятельно.

— Тогда... как ты собираешься это исправлять?

— Просто. Я подарю тебе биту.

— Биту? — Она прыскает со смеху. — Серьезно?

— Абсолютно!

— Шаталов... — Лиза облизывает губы и тянется ко мне. Впервые без издевки во взгляде. Без шального огня или ненависти. — Ты невозможный мужчина.

Глава 46. По горячим следам

Чем выше ставки, тем меньше принципов.

Знаю, что к Лизе больше никто не сунется. Кравцова будут мариновать на складе, пока не осознает всю глубину своей ошибки, а с Савойским я поговорил сам. Еще две недели назад.

Других парнокопытных в клинике, кажется, не числится, но все равно оставлять Лизу одну чертовски трудно. Хочется сторожевым псом засесть под дверью кабинета и рычать на всех, кто приходит на прием.

Идея, конечно, безумная. Хоть проси палату в ближайшей психушке. С двумя койками — для себя и для Кравцова. Но срочные рабочие вопросы все же заставляют вернуться машину.

«Глаз с камеры в коридоре не спускать! Если явится кто-то подозрительный, пусть охрана сразу бежит в кабинет и разбирается!» — пишу я Злотникову и завожу, наконец, двигатель.

Офис компании напоминает пчелиный рой. Из каждого закоулка слышится смех. На ресепшене, рядом с кофемашиной, связка надувных шариков и стопка неиспользованных приглашений.

Запоздало понимаю, что это последствия корпоратива. Я сам организовал все это шапито. Сам дал вольную на утро, чтобы отоспались. По календарю вроде бы вчера, а по ощущениям — минимум месяц назад.

После кофе окунаюсь в работу. Сколько себя помню, она всегда стояла на первом месте. Ни одна женщина не могла сдвинуть с пьедестала эту требовательную «любовницу».

Даже во время болезни отца я умудрялся днями пропадать в офисе. Пытался спасти его компанию, удержать на плаву свою и еще строил какие-то планы. Рвал жилы за двоих. Не умел иначе. Сейчас впервые хочется свалить все папки в одну кучу и вручить это «счастье» заместителям.

Нетипичное для меня желание. Такое же непривычное, как сбитые костяшки, на которые с ужасом косятся подчиненные.

К сожалению, торжественное возложение болта на дело всей жизни приходится пока отложить.

— Кирилл, Кравцовым уже занимаются? — разобравшись с половиной документов, спрашиваю я по телефону у своего начбеза.

— Он спекся еще в дороге. Но мы довезли до места, освежили немного... из шланга. И оставили в дальнем боксе. Осознавать, как вы и приказали.

— Хорошо. После осознания еще раз побеседуйте. Мне надо, чтобы он даже думать о чужих женщинах разучился.

Мысленно извиняюсь перед женой Кравцова, изображать семейную идиллию у нее, наверное, больше не получится. Однако спускать на тормозах очередной «подвиг» ее мужа я не намерен.

— Если нужно, можем еще физиопроцедуры провести, — хмыкает Кирилл. — Тогда вообще ничего не сможет.

— Их я ему лично проведу, если еще раз сунется к Лизе.

— Понял. Не вопрос! А что по нашему главному герою? Распоряжения будут?