Я тебя заколдую (СИ)

Василий распахнул дверь и шагнул в спальню. Софья полулежала на подушках бледная и осунувшаяся. Увидев его, отвернулась.

- Соня, Сонечка, - присел он рядом, - Милая моя, родная, не расстраивайся, у нас Алеша есть, все хорошо будет.

Князь привлек ее к себе, погладил распущенные волосы. Не выдержав, Соня расплакалась, крепко прижимаясь к его сильному надежному плечу. Ее горькие рыдания рвали ему душу на части. Не было никаких сил ругать ее за то, что ослушалась, нарушила запрет. Успокоившись, она затихла в его объятьях, иногда горестно всхлипывая. Когда княгиня уснула, Воронцов вышел из спальни и решительным шагом прошел в кабинет. Вытащив из стола пистолет, он направился на конюшню.

По пути его перехватил Семен.

- Не серчайте, барин на жеребца своего. Не виноват он. Да и княгиня умелая наездница. Вот что я под седлом нашел, - протянул он колючую ветвь, испачканную кровью животного. Воронцов стиснул зубы, огляделся по сторонам. Какая-то паскуда пыталась убить его жену, Испуганная дворня шарахнулась от этого грозного взгляда.

- Кто?! – взревел он.

Страх и оцепенение напали на всех, кто был в этот момент во дворе. Настя, обмирая от страха, спряталась за углом конюшни. Сердце заколотилось, что если Петр выдаст ее? Если поймет, зачем она на конюшню приходила. По виду он паренек недалекий, но, а вдруг смекнет, что к чему.

- Узнаю! Убью! – развернувшись, Василий тяжелой поступью направился к дому.

Кто посмел? Вертелось в голове. Кто мог пожелать смерти Софьи? Ничего не приходило в голову. Жена его, никогда ни в каких интригах замечена не была. Кровных врагов не имела. Если только не считать Дашковых. Но вряд ли кто-то из этой семейки решится на смертоубийство.

Глава 41

После произошедшего Петр, помощник конюха Семена прибывал в страшном волнении. Он всю ночь провел на конюшне. Кроме Насти вечером никого больше не заходил. Но зачем ей барыню-то убивать пытаться, недоумевал он. И молчать о том, что знал, было боязно. Тогда подозрение падет на него в первую очередь. Собравшись силами, пошел он к его светлости. Воронцов был у себя в кабинете. Князь сидел в кресле, подперев голову рукой. Перед ним стоял графин с бренди и стакан наполненный наполовину.

- Чего тебе?! – поднял голову Василий Андреевич, уставившись на холопа немигающим взглядом.

- Ваша светлость, Василий Андреевич, - начал Петр, - Вчера вечером на конюшню Настасья, дочь кузнеца, заходила. А еще до этого днем была, о лошадях Ваших расспрашивала.

- Настя?! – удивился князь.

- Ну, да. Настя, - мялся в дверях Петр.

Воронцов вскочил с кресла, будто его подбросило пружиной. Широким шагом направился к лестнице, бегом поднялся на самый верхний этаж. Рывком распахнул дверь, ведущую в комнатушку камеристки его жены и ее новой соседки.

Увидев на пороге своей комнаты его светлость с перекошенным от ярости лицом, Настя готова была провалиться сквозь землю, язык отнялся от страха. В два широких шага он оказался рядом с ней. Ухватив ее за длинную косу, намотал ее на кулак и рывком поднял с кровати.

- Ты!... Кто тебя надоумил?!... – прорычал он.

- Н-н-ник-то, Ваша светлость, - заикаясь от страха, выдавила она из себя, - Я н-н-ничего не делала.

- Не делала, говоришь?! Ты жену мою чуть не угробила! Ребенка моего убила!

Девушка заплакала.

- П-п-ростите меня, Ваша светлость. Бес попутал.

- Простить?! Господь простит!

На шум сбежались почти все обитатели господского дома. Толкнув девицу в руки управляющего, Воронцов повернулся к нему.

- Никогда у меня в имении холопов не пороли. Видать придется такой порядок изменить. Запри ее до утра. Утром выпороть и чтобы я эту дрянь в доме больше не видел.

Василия трясло. Как же это надо его ненавидеть, чтобы сотворить такое. Знал бы, чем его благое намерение обернется…

Утром Софью разбудил истошный женский крик. Стиснув зубы, она слезла с кровати и, держась за стенку, пошатываясь, выбралась на заднее крыльцо. Картина, открывшаяся ей, ужаснула ее. К столбу была привязана девушка, та самая с которой она видела супруга своего не далее как два дня назад. Раздавшийся свист кнута и новый крик, полный мучительной боли, заставили ее зажмуриться.

- Прекратите! Прекратите это немедленно! – вырвалось у нее.

Василий бросился к жене, подхватив ее как раз в тот момент, когда она уже готова была рухнуть на крыльцо. Софью передернуло от его прикосновения. Как можно быть таким жестоким? Тем более к той, с которой делишь постель?

- За что Вы так с ней, Ваша светлость? – слезы блеснули на глазах.

- Она пыталась убить Вас, - ответил он, поджав губы, - Под Вашим седлом нашли ветку от розового куста.

- Меня?! За что?! – Соня не верила ушам своим.

Оттолкнув его, она как была в тонкой ночной сорочке подошла к несчастной. Откинув волосы с ее лица, заглянула ей в глаза. Во взгляде девушки сквозь боль светилась такая неприкрытая ненависть, что она отшатнулась. Ей стала понятна причина ее поступка. Княгиня повернулась к мужу, который настороженно наблюдал за ней.

- Отпустите ее, Ваша светлость. Я прошу Вас.

- Хорошо, - Василий махнул рукой.