Я тебя заколебаю!

Сама сказала и сама же подумала - как не правдоподобно прозвучало-то. Совершенно, просто абсолютно не искренне даже на мой вкус. Потому что вот прямо сейчас, прямо тут я осознала: сосед давно и прочно стал неотъемлемой частью моей жизни. Мы могли спорить. Мы могли ссориться. Мы могли постоянно, просто без перерыва препираться по любому поводу. Но если я долго не видела Араньева, если о нём не было ни слуху, ни духу больше двух дней, то я…

Я по нему скучала. Чёрт с ним, что он зараза, саранча, балабол и вообще – то ещё чудо в перьях. Я. По нему. Скучала. И ничего не могла с этим поделать. Или не хотела?

Вопрос оказался внезапный, можно сказать с подвохом. Да таким, что задумавшись над ним, я как-то упустила тот момент, когда мы всей компанией оказались в подъезде того самого элитного жилого комплекса. Честное слово, я только и успела, что машинально кивнуть в ответ на приветствие консьержа, а меня уже дотащили до лифта и запихнули в него.

- Эй, - я попыталась выбраться из крепких объятий соседа, но куда там.

Веня без труда сломил моё вялое сопротивление и прижал к себе крепче. Чтобы уткнуться подбородком в моё плечо и легкомысленно заявить:

- Да ладно тебе, Ксюш. Это всего лишь милые, семейные…

- Поминки, - подсказала стоящая рядом Эльза. Подмигнув озадаченной мне, она вышла из открывшихся дверей лифта, утащив под руку и своего посмеивающегося супруга. И нам с Вениамином не осталось ничего другого…

Кроме как последовать за ними.

- Не бойся, она пошутила, - хмыкнув, шепнул мне на ухо сосед, пропуская меня первой в чужую квартиру. И добавил, зайдя следом, закрывая за нами дверь. – Надеюсь…

И прозвучало это так неуверенно, что я поняла – надежда была напрасной.

Вениамин Араньев

Это было лучшее «не свидание» в его жизни.

Так Веня думал, стоя на балконе в квартире своей сестры и щурясь на яркое летнее солнце. В одной руке он держал чашку с крепким кофе, в другой - телефон с открытыми вкладками рабочей почты и мессенджеров. И чувствовал себя как никогда спокойно и умиротворённо.

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь. Стареет, что ли?

Хмыкнув в ответ на такую крамольную мысль, Веня покосился на стоящего рядом Верещагина. Тот неторопливо курил и не спешил лезть в душу, хотя судя по взгляду – хотелось. И это Веня тоже ценил. Особенно, учитывая, что их отношения были…

- Ты же в курсе, что я тебя всё ещё не перевариваю? – заинтересованно вскинул бровь Вениамин, делая глоток кофе.

- Это взаимно, - легкомысленно пожал плечами байкер. – Итак, во что ты влез, Араньев?

- Так заметно? – Веня недовольно поморщился, поставив кружку обратно на перила. И быстро просмотрел сообщения от парочки полезных знакомых.

После чего убрал телефон в задний карман джинсов и снова усмехнулся. Пожалуй, единственное, что ему нравилось в этом байкере, так это то, что он не пускался в словесные кружева. Спрашивал прямо, в лоб. Действовал, правда, зачастую так же, но…

У каждого свои недостатки, верно?

- Дай подумать, - Олег погасил сигарету и выпрямился, разминая шею. – Да. Первое, ты явился сам, без звонка и без предупреждения. Второе, ты привёл к нам девушку. И не просто очередную твою куклу Барби, а девушку, которой ты позволяешь собой помыкать и позволяешь с собой спорить. Так что…

- А может, я просто влюбился? – Веня издевательски вскинул бровь, скрестив руки на груди.

- Ты и влюбился, - спокойно откликнулся Верещагин. И широко улыбнулся, кивнув головой в сторону комнаты. – Не надо быть Эйнштейном, чтобы понять, почему ты её сюда привёл.

Смерив нахмурившегося Араньева насмешливым взглядом, байкер тихо добавил, опёршись локтем на перила балкона:

- Ты хочешь, чтобы было, куда её спрятать. Если совсем припечёт. Я прав?

Вопрос прозвучал почти бесстрастно, можно сказать равнодушно. Но профессиональный взгляд отметил и чуть напрягшиеся плечи, и заострившуюся линию скул. И то, как непроизвольно сжались у Верещагина пальцы в кулак, намекая, что даже брак с его сестрой ни капли не сгладил взрывной темперамент.

Повисшее между ними молчание затягивалось. Веня щурился, мимолётно улыбаясь и вертя в руках чайную ложку. Да так, что она каждый раз, как бы случайно, задевала край чашки, раздражая навязчивым звоном. Верещагин медленно, но верно начинал закипать. И когда от очередного такого невинного «дзынь» Олег вскинулся, намереваясь высказать всё, что он думает, Веня вздохнул.

- Прав, - слово упало тяжёлым камнем, разбив витавшее в воздухе напряжение. – Я в неё влюбился. И не хочу, чтобы она пострадала. Доволен?

Вот уж не понятно, что оказалось таким внезапным: само признание или то, с каким пугающим спокойствием Араньев его произнёс. Но Верещагин как-то разом расслабился, понимающе хмыкнув и взъерошив волосы на затылке. И выбил новую сигарету из пачки, деловито осведомившись:

- Помощь нужна?

С минуту Веня безучастно разглядывал лицо своего «родственника». Мысленно взвешивая все «за» и «против», оценивая  потенциальную руку помощи со всех, так сказать, сторон. Чтобы потом криво улыбнуться и отрицательно мотнуть головой: