Я тебя заколебаю!

- Нет. Я ценю, Верещагин, но у тебя нет таких знакомых, которые мне могли бы пригодиться. И потом, - покосившись на открытую балконную дверь, Араньев едва слышно фыркнул, снова уткнувшись в собственный телефон. – Боюсь, мелкая не простит мне, если её драгоценный рыцарь пострадает. А ты обязательно пострадаешь, Верещагин. И к гадалке не ходи.

- Веня, твоё недоверие ранит меня в самое сердце…

- Это не недоверие, Верещагин, - смерив его снисходительным взглядом, Веня залпом допил свой остывший кофе. – Это банальное здравомыслие. Ты вспыльчивый. Сначала делаешь, потом думаешь. И нет, я, правда, ценю твоё предложение, но…

Это самое «но» многозначительно повисло в пространстве. Может быть, байкеру и было что на это возразить, но Олег принял воистину мудрое решение. Он промолчал, сминая в пальцах так и незажженную сигарету. А Веня…

А Веня про себя подумал, что в копилку положительных качеств стоит добавить то, что этот придурок научился не лезть туда, куда его не просят. Видимо, повзрослел.

Наконец-то.

Вибрация смартфона отвлекла Араньева от философских размышлений и, коротко глянув на задумчивого Верещагина, Вениамин нажал на кнопку, принимая вызов:

- Слушаю

- Араньев, скажи на милость… Почему я стал твоим напарником? – тоскливый голос Игнатова был полон вселенской скорби. И смирения. И чего-то ещё, что будило в его собеседнике ну очень не хорошие подозрения.

- Минуту, - оттолкнувшись от перил, Веня прикрыл балконную дверь. И сухо приказал. – Рассказывай. Коротко, чётко, по делу. Философскими вопросами потом задаваться будем.

- Если выживем, - едко усмехнулся Степан. – Ну если по делу и коротко… Нет, Араньев. Коротко и по делу не получится. Пока ты не ответишь мне на один вопрос… Как в очередном громком деле оказался замешан наш старый добрый центральный городской морг?

Веня на это только коротко хохотнул. И не стал никак комментировать, вслушиваясь в отрывистые фразы напарника. Чем больше тот говорил, тем больше хмурился Араньев. Уже всерьёз начиная задумываться о том, что шанс выбраться из этой заварушки с минимальными потерями очень и очень мал.

Если не сказать, что он, шанс этот, в принципе отсутствует.

Глава 18

Вениамин Араньев

Хотелось курить.

До дрожи в пальцах, до ломки всего организма. А ещё пить, кричать и ломать всё, что подвернётся под горячую руку. Но Веня давно уже вышел из того возраста, когда без зазрения совести идёшь и бьёшь морду тому, кто не успел сбежать.

Да и травиться привычки не имел. А жаль.

- Всё хорошо? – осторожно спросила Ксюша, коснувшись пальцами его сжатого кулака. И нервно улыбнулась, заправив за ухо выбившуюся прядь волос.  – Не знала, что у тебя такая сестра… Она мне почему-то Снежную Королеву напоминает. Так странно. Вроде улыбается, шутит… А глаза холодные, иногда.

- Не бойся, - тихо хмыкнув, Араньев переплёл их пальцы и уверенно зашагал вниз по улице. – Ты ей понравилась. Просто у Эльзы есть привычки, от которых уже не избавиться.

- Думаешь? – и столько сомнения в голосе, что напряжение, сковавшее его после телефонного разговора, вдруг отпустило. Резко, полностью. Дав, наконец, возможность, вздохнуть полной грудью и сделать то, чего так давно хотелось.

Резко обернувшись, Веня поймал не успевшую среагировать Ксюшу в объятия и прижал к себе. Зарылся пальцами в тёмные, чуть вьющиеся волосы, безбожно растрепав аккуратную косу. И выдохнул, глядя прямо в удивлённо распахнутые глаза девушки:

- Уверен... А теперь замри, Шолохова. Я буду тебя целовать.

- Араньев, ты же не… М-м-м!

Сложно держать себя в руках, когда неизвестно что будет завтра и будет ли оно, это завтра. Сложно оставаться в стороне и играть роль веселого идиота, когда знаешь, что от твоего решения и твоего выбора зависит чужая жизнь. Её жизнь. И невозможно продолжать врать самому себе, что это всего лишь азарт, всего лишь спортивный интерес и ничего больше. Потому что…

Потому что «Ты влюбился, Араньев», звучит как диагноз. А в его случае он поставлен без шанса на выздоровление.

- Терпеть тебя не могу, - выдохнул Веня в приоткрытые губы девушки и усмехнулся, проведя пальцем по дрогнувшему подбородку, проследив линию челюсти. Потёрся носом о её нос и добавил, доверительно заглядывая в глаза. – Ты даже не представляешь насколько… Ксюшушонок.

- Ненавижу тебя, - в тон ему откликнулась Шолохова, прикрыв на мгновение хмельной, пьяный от эмоций взгляд. И стиснула пальцами полы его джинсовки, притягивая к себе ближе. – Как же я тебя ненавижу… Чёртов сосед.

Второй поцелуй был не менее обжигающим. Он пробирал до костей, до глубины души. Вызывал ассоциации со взрывом сверхновой и внезапно обрушившимся апокалипсисом. Согревал и  пронзал ледяными иглами, а ещё не оставлял ни единого шанса на то, чтобы позволить этой девушке уйти из его жизни.

Ни за что.

Остановиться было почти не возможно. Почти. Но Веня всё же сумел разорвать поцелуй, прижавшись лбом ко лбу девушки. И не удержался, насмешливо фыркнув:

- Как думаешь, мы уже нарушили общественный правопорядок своим непристойным поведением… Или ещё нет?