Я тебя знаю

— Лили, послушай… — сделал он ещё одну неуверенную попытку. Но она не стала слушать.

— Акцио, палочка! — произнесла Лили. — Акцио, мои вещи, — и, раньше, чем он успел добавить хоть одно слово, попросить или извиниться: — Аппарейт.

Глава № 13: Старое и новое

— Сириус!

За шиворот стекали потоки дождя. Погода, казалось, сошла с ума. Хотя нет — скорее, она делала это специально, в здравом уме и памяти, а также с особым цинизмом. Налицо отвратительный заговор обстоятельств. Джеймс дёрнул ручку входной двери так, что едва не оторвал. Звонок он отпустил уже давно и теперь, не мудрствуя лукаво, молотил по двери кулаками.

— Сириус! — громче прежнего орал он. — Тварь ты блохастая, впусти меня уже! От-крой, от-крой, от-крой!

Для убедительности он ещё и пнул дверь ногой. Никакой реакции.

Джеймс шумно выдохнул и уселся на крыльце, прислонившись к двери спиной. Драккл! Они как сговорились все. Др-р-раклова погода. Голова мучительно ныла и кружилась. Джеймса слегка подташнивало, перед глазами плавали цветные пятна. Где шляется этот кобель во всех немногочисленных смыслах слова? Мозг свербила какая-то мысль, что-то, что Джеймс должен был помнить, но почему-то забыл. Это было как-то связано… с Сириусом? Или с домом? Нет. Джеймс был слишком пьян, чтобы вспоминать.

Он попробовал стукнуть в дверь затылком и тут же взвыл — больно, однако! «Разнесу эту грёбанную дверь в клочки! — подумал он. — Чтобы Сириусу было неповадно держать друзей под проливным дождём!» Палочку он смог достать только с третьей попытки, но едва успел занести её для заклинания, как дверь с сухим щелчком открылась внутрь.

— То-то же, — злорадно пробормотал Джеймс и спрятал палочку обратно, успев перед этим наградить упрямую дверь самым что ни на есть агрессивным взглядом.

За дверью не было никого. Трезвый Джеймс хотя бы удивился бы этому обстоятельству, но пьяного это не особенно волновало. Он просто прошествовал в гостиную, не снимая грязных ботинок, и завалился на диван, где уже через пять минут храпел, перед этим каким-то чудом умудрившись зажечь камин и ничего не спалить.

Джеймс спал крепко (как сказал бы Сириус «без задних ног»), а потому, когда в изголовье дивана появилась человеческая фигура, отбрасывая поперёк бренного тела Поттера яркую чёрную тень, сам Поттер даже не пошевелился.

«И где его так угораздило?» — с невольным любопытством подумала Лили. Затем заметила, что он весь промок, и наложила согревающие и высушивающие чары. Камин-камином, но огонь далеко. Дом Сириуса стоял у самого моря, а потому даже летом в нём бывало очень и очень прохладно, особенно в такую грозу. Наколдовав напоследок незадачливой жертве алкоголя тёплый плед, Лили покинула комнату так же бесшумно, как вошла.

* * *

«Почему каждый раз, когда я оказываюсь в этом доме, я напиваюсь?»

Джеймс хмуро щурился на весёлое утреннее солнышко и втайне желал этому месту ирландских непросыхающих дождей. В руке у него была склянка с антипохмельным зельем, содержимое которой Джеймс, вопреки инструкциям, не выпил залпом, а цедил мелкими глотками, прислушиваясь к ощущениям.

«Наверное, у Сириуса новая девушка», — наконец решил он.

Сириус никогда не покупал антипохмельное в лавках — варил сам. Причём большими котлами. Причём когда сам был пьян. Как результат, пойло получалось очень эффективное, но прямолинейное, как линия защиты «Пушек Педдлз», и немилосердно дерущее горло. Поттер не был большим экспертом в зельях, но небрежную манеру Сириуса узнал бы из тысячи склянок. Зелья Марлин, напротив, были мягкими, но почти бездейственными. Что же до антипохмельного от мадам Помфри, то… проще было застрелиться сразу: заслуженная медиведьма Хогвартса явно добавляла в рецепт что-то особенное — «для воспитательного эффекта».

Зелье, стоявшее на столике возле дивана, ничем не напоминало ни один из вариантов. Оно было сварено хорошо. Даже слишком хорошо, если честно. Поэтому Поттер пил его мелкими глотками и размышлял о превратностях личной жизни Сириуса Блэка.

Впрочем, по мере того, как в голове Поттера стихал барабанный бой, а зловещая иссохшая пустыня с потрескавшейся землёй уступала место прохладному английскому садику, до Джеймса наконец-то начало доходить, что Сириуса дома быть не может. Что и он, и черноволосая, фигуристая и вечно восторженная Марлин, которую Джеймс чуть не записал в число сириусовых «бывших», уехали до конца лета.

Вот что он силился и не мог вспомнить вчера! Но кто в таком случае открыл дверь? И кто приготовил зелье? Джеймс едва не поперхнулся последним глотком. Решил было сплюнуть, на случай если это отрава, но потом решил, что его это уже не спасёт. Поэтому Поттер просто вытащил палочку и умеренно-бесшумной походкой послезавтрашнего аврора двинулся на кухню.

* * *