Я тебя знаю

Ну да, конечно… Лили едва подавила горькую усмешку. Милый наивный Джеймс. Лили чуть душу не вытрясла из Аластора Грюма, умоляя усилить тренировки орденцев. Так что теперь они не отставали так сильно, как полгода назад. Но всё же… единственное, что было правдой, так это то, что их действительно больше. Без помощи из Франции им ни за что не одолеть Волдеморта в одиночку, и тамошний министр наверняка это поймёт… И, возможно, даже потребует взамен каких-то уступок. А что такое Орден Феникса? Что они могут предложить французам, они, договаривающиеся с иностранным правительством под носом у своего министра? Орден даже не политическая организация! Строго говоря, ни Лили, ни Джеймс с Сириусом не могли давать никаких обещаний: ведь теперь они были аврорами, государственными служащими. Так что снова вся надежда на Марлин, которая отказалась от службы и поступила в медицинский колледж. Люпин тоже отчислился, но с ним французы вряд ли стали бы разговаривать — у них слишком сильные предрассудки перед ксеносами, и оборотню они не доверятся никогда.

— Нас больше, — повторила Лили. — Придётся показать им списки организации, да?

— Наверное.

— Это не опасно?

— Брось, — махнул рукой Джеймс. — Они же защищены. Враги не смогут увидеть ничего, кроме пустого пергамента, разве что Марлин сама захочет всё рассказать. Чистая работа! Мы с Ремусом почти месяц бились над формулой, так что это посложнее Карты Мародёров будет. И потом — с ней же отправится Сириус! Неужели ты думаешь, что он даст её в обиду?

— Нет, конечно, — улыбнулась Лили, проводя ладонью по его небритой щеке. — Как ты не дашь меня. Верно?

— Спрашиваешь!

Джеймс и Лили были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить, как от тени в углу отделился маленький сгусток темноты погуще. Отделился — и быстро шмыгнул в щель между половицами.

* * *

— Веселее, Северус! — Малфой завязывал перед зеркалом шейный платок, мурлыкая под нос что-то неопределённо-фривольное, вроде арии из оперетты. — Это праздник!

— Это работа, — нахмурился Снейп, с нескрываемым неудовольствием поглядывая на Малфоя и пиная носками ботинок пушистый ковёр.

Люциус только иронично посмотрел на напарника поверх своего изображения в зеркале:

— Вот именно так ты и выглядишь. Не хотелось бы огорчать вас, мистер Снейп, но у вас на лбу написано, что вы не на бал в Министерство собрались, а воровать секретные сведения у… как там её? Мелани? Мадлен?

— Марлин, — машинально поправил Снейп. — Как рыба-меч. Кстати, сведения воровать будешь ты, а потому прекрати паясничать и делать вид, что забыл её имя. Может, тебе зелья накапать для улучшения памяти?

Одним из неписаных правил Снейпа было никогда не ссориться с напарниками перед операцией. Но сейчас он слишком нервничал. Обманчивая простота задания, казалось, таила в себе подвох, а потому его раздражало всё: сам Малфой, необходимость тащиться на дурацкий бал и строить из себя нечто среднее между «пажом» Люциуса и его закадычным другом, нелепый вычурный костюм, который пришлось напялить «дабы соответствовать дресскоду». Костюм Северус перекрасил в чёрный цвет, но вот избавиться от идиотских а-ля восемнадцатый век рюшечек, выглядывавших из рукавов сюртука, Малфой ему не разрешил, шипя всё то же злополучное слово «дресскод».

«Если Моцарт ходил в таком костюме, — думал Снейп, украдкой разглядывая себя в зеркале из-за малфоевского плеча, — я понимаю, почему его отравили».

— У меня прекрасная память! — огрызнулся Люциус и тут же снова переключился на себя любимого: — Мерлин-хранитель и Слизерин-основатель, я ведь женатый человек…

С этими словами он воздел глаза к потолку — очевидно туда, где на втором этаже находилась спальня Нарциссы — и с притворным вздохом продолжил:

— А должен строить из себя дешёвого жиголо и заигрывать с малолетками. Почему ты не можешь быть чуть обаятельнее, а, Северус? Мы избежали бы массы проблем.

Снейп только хищно осклабился:

— Потому что я боевик и моя работа — устроить им такую цветомузыку, чтобы твоё исчезновение с пергаментами никого не удивило. А вовсе не «строить из себя дешёвого жиголо и кокетничать с малолетками», — он издевательски скопировал скучающие интонации Малфоя. — Признайся, тебе это всегда нравилось, сколько я тебя помню. Так к чему ненужная скромность?

Северус играл с Люциусом, как кошка с мышкой: он-то знал, что Малфой никому из младшего поколения Пожирателей не позволил заменить себя: то ли из желания выслужиться перед Лордом, то ли из-за нелепой «аристократической» страсти к балам и приёмам. А скорее всего — того и другого. С тех пор, как противостояние с Министерством перешло в вооружённую фазу, Лорд всё чаще давал понять «политическому» крылу Пожирателей, что время молоть языком прошло. Он требовал вылазок и схваток, разведки, засад, рейдов — и никому не позволял подолгу отсиживаться дома. Для Малфоя, пугливого и нервного при всей своей показной браваде и пафосе, это был шок. Ведь он так надеялся не запачкать рук!