Я тебя знаю

«Да что там, даже я на это надеялся», — мрачно подумал Северус, ещё глубже засовывая руки в карманы и словно нахохливаясь. Возможно, одной из причин, по которой он изводил Малфоя, было то, что в каком-то смысле он видел в нём себя: того себя, который был наивен и надеялся предстать перед любимой героем, а не чудовищем с руками, обагрёнными кровью. Но Снейп хотя бы понимал, что тот, прежний он, на самом деле давно умер. Малфой пытался барахтаться, и оттого его ещё сильнее хотелось утопить в правде. Нажать на белокурую макушку и подождать, пока на поверхность перестанут подниматься пузырьки. Единственное, к чему приучала война — не врать себе. Товарищам — можно, врагам — нужно. А вот себе — бессмысленно. Какой смысл изводить себя двуличным смущением и твердить, что ему, «женатому человеку» не пристало кокетничать с Марлин МакКиннон, если оба они знали — попадись Марлин ему в схватке, он убил бы её. А она его. Вот что такое правда. А они продолжали натягивать на себя маски приличия. Смешно.

— Северус, ты забываешься! — зыркнул на него Малфой. — Я член Внутреннего круга и не позволю…

— Ну так замени меня, — Снейп отделился от косяка и вышел на середину комнаты, продолжая по-уличному держать руки в карманах. — Пойди к Лорду и попроси назначить тебе другую «группу прикрытия», — он равнодушно пожал плечами и просвистел начало мотива, который недавно напевал Малфой. — Хотя бы не придётся целый вечер терпеть на себе это павлинье недоразумение.

Он брезгливо отправил манжеты и поднял взгляд на Люциуса, провоцируя и нарываясь. Малфой не сказал ничего: послал полный ненависти взгляд, но сдержался. И Северус понимал почему: он был единственным, кому Малфой — вот уж действительно парадокс! — доверял. А вернее считал профессионалом, способным вытащить его аристократическую… гхм… пятую точку из любых неприятностей. Нет, Люциус не пойдёт просить Лорда о замене!

* * *

— Я слышала, в Малфой-меноре специальная порода белых павлинов. «Белые призраки», так они, кажется, называются? — в глазах Линды Паркинсон светилось восхищение.

«Ещё бы, любая слизеринка душу продаст за надежду сблизиться с Малфоем, — думал Северус, раздражённо поглядывая на песочные часы над входом в зал. — И если занято место жены, всегда можно пройти пробы на место любовницы: это тоже денежно и даже в каком-то смысле престижно». Но им сегодня нужна была гриффиндорка, высокая, темноволосая девушка со странными золотистыми глазами и в золотистом же платье. Она словно выискивала кого-то в толпе и выглядела слегка потерянной, теребя веер с таким остервенением, словно пыталась выщипать из него все перья. Разыскивала она, конечно, Сириуса Блэка. Но Блэк явится с часовым опозданием и никак не раньше: об этом уже позаботились. «И позаботились люди, куда более ответственные, чем Малфой!» — сердито думал Снейп, подпирая стенку бальной залы. Всё это время, Марлин, секретарь Ордена Феникса, человек, чей мозг и область декольте под завязку забита секретными сведениями, будет одинока и почти беззащитна. А также дезориентирована, разочарована и обеспокоена, насколько вообще может быть дезориентирована маглорождённая на балу Министерства. Час — не так уж много, но вполне достаточно. Если сделать всё правильно. Но Люциуса, как обычно, несло, и он готов был распинаться о себе любимом до бесконечности:

— Совершенно точно. Но поверьте, их так называют исключительно…

Снейп засунул руку в карман. По карманам малфоевского сюртука были рассованы сигнальные монеты, зачарованные Протеевыми чарами. И вот сейчас Северус рисовал на них любые бессмысленные узоры, заставляя монеты резко нагреваться и остывать, нагреваться и остывать… Ага! Подействовало: Малфой поперхнулся и уже другим, слегка хриплым голосом закончил фразу:

— …исключительно из-за громкого крика. Простите меня, я ненадолго!

Снейп мрачно усмехнулся и продолжил священнодействовать. Раз — и барышня МакКиннон всё-таки докрутилась с веером, пролив шампанское себе на платье. Два — и Малфой, пробормотав что-то про то, что злополучное белое вино завидовало оттенку её глаз, очистил платье взмахом палочки и вызвался принести другой бокал. Девушка взглянула на него слегка испуганно, но делать ей всё равно было нечего, а отказываться невежливо… И вот уже Люциус несёт ей шампанское — с модифицированным приворотным и модифицированным же Веритасерумом. Возможно, Снейп и зря перестраховывался, но он предпочитал чуть-чуть изменять рецептуру каждые две недели — не следовало считать противника глупее себя, даже если тот действительно глуп.

Вот Марлин начала нелепо хихикать, вот Люциус предложил присесть где-нибудь и отдышаться, а сам повёл её всё дальше и дальше, прочь от освещённого огнями центра залы, за колонны, где собирались тени. Снейп засёк пятнадцать минут — вполне достаточно, чтобы выудить у опоённого зельем человека любую информацию и не забыть про Обливиейт — и приготовился ждать.

Но всё пошло не так.

* * *

— Блэк, Сириус! — провозгласил камердинер на всю залу, и Северус тихо и абсолютно по-магловски чертыхнулся.

«Проклятые павлины».