Я тебя знаю

— Извини, перестарался. Это всё от усталости, — полуизвинился-полуогрызнулся Снейп и ушёл в лабораторию. Спать.

Так проходили дни, ночи и непроглядные тягучие сумерки. Он варил зелья на автомате, подолгу бессмысленно глядя на пляшущие огоньки под котлами и не в силах сосредоточиться ни на чём конкретном.

Звуки чужих голосов доходили до него словно сквозь воду, свет резал глаза, руки сделались одновременно тяжёлыми и странно лёгкими, будто он управлял марионеткой, но впопыхах перепутал ниточки. А посреди этого клубка колючих серых теней горел и тлел заслонивший собой небосклон, огромный, как чугунный шар, рушащий здания, пылающий, сжигающий дотла и топящий в едкой темноте отчаяния — ком ненависти.

Однажды пробирка с каким-то несложным зельем вскипела и взорвалась у него прямо в руках. Ребёнок Джеймса Поттера… Растущий и зреющий, будто вирус, будто раковая опухоль или проклятие. Паразит, угнездившийся там, куда другие были допущены лишь на краткое время. Откуда Снейп ушёл… а Поттер остался. Навсегда. Не на девять кратких месяцев, пока этот младенец, вскормленный и взлелеянный её соками, пьющий кровь Лили, дышащий её дыханием, будет набухать у неё внутри, готовясь покинуть её чрево, будто пустую скорлупу яйца. Нет. Даже после этого он останется живым доказательством полного, безраздельного слияния двух существ, одно из которых Снейп любил, а другое ненавидел.

Появившись на свет, этот ребёнок унесёт с собой, вырвет вместе с кровью и слизью нечто важное и невосполнимое: обещание. Быть вместе несмотря ни на что. Быть единым целым. Всегда. Не просто «в горе и в радости, в бедности и в богатстве…», не просто «пока смерть не разлучит нас» — а глубже, дольше и бесповоротнее. Всегда. И теперь это обещание, эта улика вечности навсегда отдана другому. Больше чем измена. Предательство. Пренебрежительная ухмылка из-за закрывающейся двери.

Голова Снейпа словно вскипала изнутри. Он должен был это прекратить, просто прекратить, во что бы то ни стало. Положить этому конец.

…Она говорила, что не может колдовать в полную силу. Но всё же могла. Да и на её подвижности беременность пока не сказалась. Сколько же осталось времени? Примерно до середины июля. Или до конца. До исхода седьмого месяца.

* * *

Лорд выслушал его, не перебивая и не меняя позы. Он так и сидел, сплетя длинные бледные пальцы в замок, и глядел в одну точку. Только когда Северус, наконец, замолчал, Волдеморт впервые за полчаса пошевелился.

— Итак, — резюмировал он. — Кровь всё же проявила себя. Я имею в виду Сибиллу Трелони, — еле заметно усмехнулся Лорд, — что же до Аберфорта, то он оказался как-то слабоват… Говоришь, ты выудил это воспоминание из его памяти, а он даже не заметил? Но почему тебе это пришло в голову только сейчас, а, Северус?

Снейпа мутило. От перегоревшей ярости, от недосыпа, от легилименции Лорда, которая, казалось, вскрывала голову тупым консервным ножом, не наточенным исключительно из прихоти своего хозяина-садиста. Но отступать было поздно.

— Я не мог забыть своей неудачи с вашим заданием. И меня поразило, с какой яростью на меня смотрели… оба Дамблдора, — Снейп говорил медленно, подбирая слова. — Поэтому я решил вернуться в «Кабанью голову» и проверить Аберфорта.

Враньё. Но что такое легилименция, как не простой поток картинок? Картинки всегда можно смонтировать в нужном порядке. Этому Адриан Нотт успел его научить. Поэтому, пожелай Лорд проверить Снейпа, он никогда не докопался бы, что Северус знал о пророчестве давно и скрыл это.

— «Рождённый на исходе седьмого месяца», — нараспев процитировал Волдеморт, задумчиво потирая пальцем нижнюю губу. — Услышав, я был уверен, что это один из Уизли. Они всё равно плодятся, как кролики… Однако Молли и так уже родила. Остаются три возможных варианта: Поттеры, Лонгботтомы и та грязнокровка, которую подобрал сын Вальбурги Блэк…

Волдеморт неожиданно отвлёкся, вполголоса пробормотав:

— И Белла ещё убеждает меня в своей лояльности. Что-то пошло не так в её семье, что-то сломалось… И теперь они растят одних предателей.

Лорд прервал сам себя и снова поднял внимательный взгляд на Снейпа:

— Итак, три семьи. В одной из них появится тот, кто захочет моей смерти… но найдёт свою собственную. Чем скорее, тем лучше.

Сказав это, он надолго замолчал, казалось, задумавшись. Снейп понял, что пришло время для его главного аргумента. Кто бы не был этот «избранный», когда бы не нашёл его Лорд, мимо Поттеров он пройти не должен. «Только бы Нотт был прав».

— Если вы позволите, мой Лорд…

Снейп выдержал паузу, ожидая разрешения. Сама учтивость, даже голос изменил ему, неожиданно правильно и чётко выговаривая каждый звук. Волдеморт еле заметно кивнул.

— Я полагаю, начать следует с ребёнка Лонгботтомов, мой Лорд.

— И почему же? — Волдеморт прищурился и растянул губы в усмешке. — Неужели не можешь простить аврорам пару болезненных заклинаний?

Снейп усмехнулся в ответ, хотя ему было настолько же невесело, как и Лорду. Вежливость. Сегодня он будет очень вежливым и ничем не выдаст себя.