Я тебя знаю

Он нашёл её на берегу Чёрного Озера. Маленькая, хрупкая и такая одинокая. Стоило увидеть знакомую фигурку, стоявшую у воды, как решимость Снейпа дала трещину. Драккл... ведь, несмотря ни на что, перед ним сейчас были не Мародёры, а Лили. Его Лили. Единственный человек, который хотя бы потрудился его узнать, даже если использовал свои знания, чтобы мучить его и заставлять страдать. Северус закрыл глаза, досчитал до десяти, выдохнул сквозь зубы и шагнул вперед.

— Лили?

— Снова Лили? Как удобно.

Она повернулась к нему. Неподвижное холодное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул, и огромные, печальные глаза. Приторно правильная, надменная староста, «оскорбленная в лучших чувствах» — или трогательная рыжая зверушка, забившаяся в нору, чтобы зализать раны. Светлая сторона Северуса хотела прижать Лили к себе, обнять, погладить по голове и пообещать, что больше такого не повторится, тёмная — сгрести в охапку, как цыпленка, стиснуть, что есть сил... Или хотя бы встряхнуть, как следует, чтобы стереть с её лица эту застывшую маску. Лили скривила губы в уже порядком надоевшей ему безрадостной усмешке. Она смотрела сквозь Северуса. Словно тот был пустым местом. И тёмная сторона победила:

— Хватит строить из себя святую. Если бы ты не связалась с Мародёрами, этого бы не произошло.

— И поэтому ты спокойно можешь называть меня грязнокровкой?

Голос Лили звенел как натянутая струна. Спина слишком прямая, будто вместо позвоночника вставили металлический штырь. Побелевшие губы сжались в линию. Её трясло так, что если бы Северус не знал ее, подумал бы, что Лили припадочная.

— А как я должен реагировать на то, что ты отдала мой учебник Поттеру? Мой. Учебник. Поттеру. Этому гнусному... — Северус выдохнул, но слов не нашёл. По крайней мере, приличных. Смешно, но даже после всего, что он наговорил, Снейп по-прежнему не мог выругаться при Лили. — Ты вручила ему в руки оружие, чтобы он высек меня моими же руками! И... — Северус судорожно сглотнул. Во рту пересохло от ярости. Он почти задыхался. — Ты мне соврала. Ты врала, глядя мне в глаза!

— Ах, вот как... — теперь Лили смотрела на Северуса, словно тот был флоббер-червём на разделочной доске. — Да даже если я трахаться буду с Поттером на виду у всей школы, ты не имеешь права разбрасываться такими словами. Слышишь? Не имеешь права!

Северус метнулся к ней и схватил за плечи:

— Никогда. Не. Говори. Так, — сквозь зубы, чеканя каждое слово, прошипел он. Перед глазами плыл туман, взрываясь кровававо-красными точками. — Или пожалеешь.

Он встряхнул её, словно тряпичную куклу. Злость во взгляде Северуса была почти осязаема. Вязкая, обжигающая, словно поток расплавленной смолы. Казалось, если смотреть слишком пристально, можно обжечься. Но Лили только запрокинула голову и рассмеялась, словно сумасшедшая.

— Что ты мне сделаешь? Утопишь в сарказме? — она швыряла ядовитые слова ему в лицо. — Посмотри на себя, Северус. Ты ничем не лучше Блэка или Поттера. Только они не скрывают своей мерзопакостной натуры, а ты вечно прикрываешься словами этого вашего ненаглядного Лорда. Лицемер! — припечатала Лили, с силой отталкивая его от себя.

— Лицемер, — эхом повторил Северус.

Он отступил на шаг, покачнувшись от её удара, но устоял. Северус видел её и слышал. Но картинка отказывалась складываться, распадаясь на детали. Раздувавшиеся от гнева ноздри, порозовевшая от ярости кожа шеи, злые, тёмные глаза, одновременно холодные и обжигающие, едкие, как концентрированная кислота. Незнакомка. А поверх этого голос, бросавший ему в лицо одно обидное слово за другим:

— Ты даже не отрицаешь, — процедила она, почти не размыкая губ, — трус, — Лили замахнулась и выдохнула в приоткрытые губы одновременно со звуком пощечины, — тряпка!

Северус даже не приложил руку к щеке, на которой стремительно краснел след от ладони Лили. Он стоял, как неподвижное изваяние с нечитаемым выражением лица, обычно означавшим закипающую внутри ярость. А Лили продолжала его злить. Намеренно. Чем сильнее его ярость, тем лучше ей. Он заслужил. Ох, как же он всё это заслужил! И она не могла остановиться:

— Надо же! — голос резкий, почти визгливый, словно ножом по стеклу. — И с этим согласен? — она издевательски усмехнулась и добавила свистящим шёпотом: — Ниже падать уже некуда.

— А вот это было уже лишним.

Северус шагнул к Лили и прижал её к дереву, не давая даже пошевелиться. Эта сумасшедшая ведьма, потерявшая страх, перешедшая черту, бешеная... — не его Лили. Это какое-то чужое существо, вселившееся в неё, а теперь мявшее и плющившее её черты, срывавшее голос Лили на хриплый, похожий на карканье крик. А значит... Он ничего. Прижать как можно сильнее... Ей. Сдавить грудь... Не. Должен. Прикусить кожу на ключице до крови. Дождаться вскрика или хотя бы сдавленного стона. Подмять, угомонить. Подчинить.

Вернуть. Заставить чувствовать. Они всегда так мирились. Жарко и необузданно. А после... Разговоры ни к чему.