Я — Темур, властитель вселенной

Я подивился тому отчего те ужасные мыши избрали объектом своего нашествия именно лагерь румского, а не нашего войска, который был гораздо больше. До следующего дня этот вопрос оставался неясным, пока не наступил день и ардебильцы объяснили мне почему нашествие тех мышей пришлось на лагерь именно румского (то есть османского — Переводник) войска. Пищу воинов Рума в походе составляет вареная пшеница, которая предварительно вываривается в дуге (дуг — прохладительный напиток из сбитого кислого молока, смешанного с водой или молочной сывороткой) в который для аромата добавляют немного горной травы «Авишан» (т. е. тимьян — Thymus). В результате получается вязкая масса, из слипшихся между собой зерен пшеницы, которую скатывают в виде комков-шариков (кюфтэ), в среднем величиной с кулак и сушат.

Затем их складывают в мешки и везут в войсковом обозе и когда войско делает привал, ту вареную пищу помещают в котлы и кипятят, в результате очень быстро получается горячая и приятная на вкус еда для солдат Рума. Однако они не знали, что запах горной травы «Авишан» привлекает полчища ардебильских мышей и по этой причине жители того города никогда не употребляют ту траву, ее не найдешь даже в дуканах-лавках аттаров (торговцев пряностями и благовониями) и торговцев лекарствами, ибо все знают, стоит той траве появиться в лавке или доме, они незамедлительно подвергнутся нашествию полчищ тех мышей.

В ту ночь до самого рассвета воины Рума истребляли тех огромных мышей, но ничто не могло остановить лавину грызунов, которые лишь с наступлением дня покинули лагерь ибо известно, что мыши избегают дневного света. При этом были истреблены почти все съестные припасы румского войска, пришлось туман-баши Нусрату Алтуну закупать недостающее продовольствие в Ардебиле.

Надвигалась зима и я не мог в холода возвращаться в Рум, чтобы брать Византию.

Я знал, что зимой в Азербайджане и Руме стоят суровые морозы, которые парализуют любые передвижения войска и боевые действия, рассудок диктовал необходимость быстрей возвращаться на родину чтобы проведя зиму в Мавераннахре лишь весной возобновить поход на Византию.

Перенести войну с Византией на будущую весну таило в себе еще одну огромную выгоду — а именно, к тому времени должны были подоспеть корабли, которые я запросил у короля ференгов и завершиться строительство судов в портах Рума. В результате, к тому времени я получал в свое распоряжение достаточно плавучих средств, чтобы наступать на Византию.

Я написал султану Сулейману, чтобы строительство судов, начатое еще при его отце, Йилдириме Баязиде, не прекращалась, и он должен был проследить за тем, чтобы к весне вся та работа была завершена.

После того я отпустил Нусрата Алтуна и его отряд с тем, чтобы они смогли попасть в Рум ещё до наступления зимы, они уже не были нужны мне, каждому из румских воинов я уплатил по три динара, а самому Нусрату Алтуну я пожаловал целых триста динаров. Я выступил из Ардебиля по направлению Казвина и Рея. Когда мы пришли в Рей, осенняя погода там была настолько мягкой, что несмотря на желание скорей попасть на родину, я остановился там на целых два дня.

В день когда я выступил из Рея, направляясь в Хорасан, отряд, шедший впереди войска и отвечавший за заготовку продовольствия и корма, уже миновал развалины Нишапура и двигался в сторону Туса.

Идя мимо Сабзевара, я видел остатки башен, в свое время сложенных мною из отсеченных голов. Я знал, что до тех пор пока белеют те черепа, никто в Сабзеваре не осмелится поднять мятеж против моего владычества.

Подойдя к Тусу, я увидел его жителей, разбирающих развалины домов и вытаскивающих из под них тела погибших людей. Я узнал, что минувшей ночью в Тусе произошло сильное землетрясение, разрушившее весь город и поскольку в это время все жители спали, то многие погибли под обрушившимися на них крышами и стенами домов.

Я поручил одному из своих военачальников и двум представителям городской управы Туса возглавить работы по восстановлению разрушенных домов и распорядился, чтобы из окрестных деревень собрали строителей и рабочих, и за счет казны оплачивали их труд по восстановлению разрушенного жилья горожан.

В тот момент я подумал, что одной из выгод моей привычки к степной жизни является то, что мне не грозят опасные последствия землетрясения, ибо в этих случаях я всегда нахожусь в открытой местности под сенью полотняного шатра и потому в это время мне не грозит гибель вследствие подземных толчков.

Строительные работы в моем родном городе Кеш были полностью завершены, и как я уже упоминал, я намеревался пригласить всех правителей мира посетить его и быть принятыми в том городе в качестве моих почетных гостей, чтобы они получили возможность полюбоваться тем красивым городом. Я разослал письма с приглашениями сорока двум правителям, которые все, кроме китайского императора, являлись моими данниками и были подвластны мне. Я приглашал их прибыть в Кеш через два года в весеннюю пору.