Я — тот, кто тебя уничтожит

С тех пор, когда Доминик в показательных целях избил меня, прошло три года. Как я уже говорила, дружбы со мной он не искал, как и встреч, потому их начала искать я. Так я набрела на него, как и в первую нашу встречу, в саду, где он стоял с потерянным видом и пустым, рассеянным взглядом вглядывался в пустоту.

– Ты перестала обижаться на меня, птичка? – задал он вопрос, заметив мое приближение, несмотря на то, что хотела застать его врасплох.

– Как ты узнал, что это я? – вместо ответа на его вопрос, спросила я. Наверное, потому, что отвечать мне не хотелось. И черт его знает, по какой причине: не знала ответа, или знала, но не хотела признавать того, что обрадовалась подтверждению, что он все помнит.

– А ты разве не слышишь? – посмотрел он на меня удивленным взглядом, когда я перестала таиться и просто встала рядом с ним. – Стало очень тихо. Рядом с тобой, пташка, всегда очень тихо.

Нахмурилась и прислушалась к окружающему миру, но никаких изменений не заметила. Вдалеке слышались редкие голоса тех, кто не мог или не успел спрятаться с появлением «хищника», птицы хоть и не пели так же задорно и громко, как обычно, но их редкое чириканье все еще было заметно. Лягушки в пруду коротко квакали, а насекомые проносились в воздухе, как и прежде. Я уже молчу о том, как ветер трепетал листву на частых деревьях в парке.

Это скорее с его, а не с моим, появлением все становилось тише и тревожнее. Но эта тревожность сопровождает мужчину постоянно.

– Я не вижу особой разницы с моим появлением, – честно призналась я и поймала до странного грустный взгляд красивых, завораживающе-пугающих желтых хищных глаз.

– Точно, – усмехнулся он. – Ты не слышишь… Значит, тебе очень повезло, девочка. – А после вздохнул, заложил руки за спину и полюбопытствовал: – Ты когда-нибудь взбиралась на крыши? С крыши наверняка вид должен быть значительно лучше!

А после цапнул меня за руку и, не спрашивая моего мнения, просто повел за собой, не обращая никакого внимания, на то, как я пытаюсь вырваться и затормозить, отчего на газоне появляются борозды, проделанные моими каблуками, а мои туфельки становится ни на что не годными.

Подошел к замку, закинул меня на свое плечо, отчего я завизжала и зажмурилась. А когда открыла глаза, мы уже были на крыше башни – самой верхней точке нашего замка. Лихорадочно вцепилась в одежду мужчины, боясь даже кричать от сковавшего меня страха, на что, наконец-то, обратил внимание Доминик.