Я — тот, кто тебя уничтожит

– Еще и высоты боишься? – тоскливо, даже несколько брезгливо поинтересовался он, а затем сгрузил на черепицу, по которой я стала неумолимо скатываться вниз, без возможности остановиться. Но резкий рывок, треск дорогой ткани моего платья, и меня за шкирку, как котенка, без малейшего затруднения подтягивает Доминик, чтобы усадить рядом с собой. – А теперь помолчи, птичка. Иначе я проверю, умеешь ли ты летать, – прищурился он со значением, несмотря на ласковые интонации в голосе.

Потому я сжалась на своем месте, все еще боясь даже дышать от ужаса перед высотой, на которой мы оказались, но послушно помалкивала. Лишь спустя пятнадцать минут полной тишины я рискнула приоткрыть глаза и робко осмотреться. Взгляд затравленно обратился к тихому, словно замершему мужчине рядом со мной, который не обращал на меня никакого внимания. Меня же поразило выражение полного умиротворения на его прекрасном лице и в улыбке, что таилась в уголках красивого рта.

В это мгновение страх меня в секунду отпустил и больше не показывался, стоило посмотреть в сторону, проследив за взглядом беловолосого. Закат был потрясающим и захватывающим дух. А Доминик был прав: вид открывался непередаваемый.

Мы просидели с ним на крыше в полном молчании до глубокой ночи, пока нас не стали искать, а я не уснула на плече странного гостя, которого так и не смогла понять… и смирилась. Почему-то всего лишь за его компанию в эти часы, простив былые обиды и пережитую боль. И, да, было тихо и спокойно.

***

…С тех пор между нами появилась странное подобие дружбы. Я больше не боялась моментов, когда он у нас гостил. Не скажу, что радовалась его появлению, но чувствовала некоторое предвкушение, зная, что можно будет с ним просто посидеть. С ним всегда было тихо и спокойно из-за ауры, которую Доминик источал. К которой мне тоже пришлось привыкать. Когда он был рядом, все на интуитивном уровне бежали, что распространялось в некой степени и на меня. Так гувернантки, учителя и прочие, на время забывали о моем обучении, стоило мне оказаться в радиусе внимания нашего гостя.

Родители же были радикально против моего общения с Домиником и едва ли не угрожали наказанием за каждую минуту рядом с ним. Мне приказывали держаться от него как можно дальше.

Доминик никогда не настаивал на своей компании. Более того, не удивлюсь, если не особо замечал того, что видеться с ним я стала значительно реже из-за неусыпного контроля стражников и гувернанток, приставленных отцом.