Я — тот, кто тебя уничтожит

Ник некоторое время смотрел на нас по очереди, а после с ленивой улыбкой оповестил парня:

–Ты умрешь, – ровным голосом пообещал Ник, отчего друг едва ли не заскулил и обернулся ко мне с затравленным взглядом на лице. Но меня неожиданно задел не вид невиноватого, незаслуженно приговоренного молодого аристократа, а лицемерие Ника. Кем-кем, а лицемером я его никогда не считала, потому сейчас это стало двойным ударом, породив в моей душе плохо сдерживаемую ярость.

– Это не тебе решать, Доминик, – холодно произнесла я, встретившись взглядом с желтыми глазами.

– Хочешь поспорить, Аннабель? – насмешливо уточнил он, впервые за время нашего знакомства, назвав меня по имени. А после оказался у парня, толкнул того в стену с такой силой, что тот разбил голову и упал на пол мешком. Я бросилась к другу, судорожно проверяя пульс, который с трудом, но прощупывался. 

– Отойди, – потребовал Ник, вероятно, для того, чтобы закончить обещанное.

– Нет! – выкрикнула я, а после и вовсе почти легла на тело раненного по моей вине друга, чувствуя, как вместе с горючей обидой, в горле встал болезненный ком, а глаза зажгло от полившихся слез. – Ты не тронешь его!

– Я могу и иначе, – спокойно парировал мужчина, стоящий надо мной.

– Не смей! Слышишь?! Не смей! – закричала я, предчувствуя начинающуюся истерику. – Я ненавижу тебя! Оставь нас в покое! Моя жизнь не должна тебя волновать! Слышишь?! Он ни в чем не виноват! Это я заставила его поцеловать меня! – выкрикнула я, стараясь не замечать, как меня трясет.

– Зачем? – неожиданно нахмурился мужчина.

– Что? – растерялась я, из-за того, что он внезапно отступил, пока я готовилась своей жизнью отстаивать друга.

– Ответь на вопрос, и я сохраню ему жизнь, – поступило предложение, от которого я не могла отказаться. Всхлипнув, подняла на него заплаканное лицо, а после ответила:

– Я хотела понять, что в этих поцелуях такого, что даже ты ради этого решил поступиться своими привычками и подпустить к себе другую.

Ник молча выслушал мой ответ, посверлил некоторое время мое лицо своим взглядом, который, неожиданно, стал разгораться лишь сильнее. А после, не говоря ни слова, развернулся и ушел туда, откуда, вероятно, пришел.

За час я сумела, и позвать на помощь, и убедиться, что друг, хоть и сильно пострадал, но должен поправиться. Отцу я честно призналась в произошедшем, что повергло его в бешенство не моим поведением, а Ника. Мама попыталась успокоить мою истерику, для чего даже напоила успокоительными настоями, что на меня никогда не влияли.