Я — тот, кто тебя уничтожит

Я помню, как осмелилась поцеловать того, кого целовать не следовало. Я помню, как изумилась своей смелости и тому, что все было иначе, чем в мой первый поцелуй с другом, и это почти целомудренное прикосновение казалось яркой вспышкой… я…

Но после этого Ник не продолжил поцелуй. Нет. Вместо этого он с силой отбросил меня к противоположной стене, чем, как позже выяснилось, сломал мне несколько ребер. А после, стремительно меняясь во внешности и превращаясь в настоящего монстра… яростно взревел:

– Пошла прочь! Убирайся!!!

Превозмогая удушающую боль и почти парализующий ужас, практически на ощупь из-за застилающих глаза слез, я каким-то чудом выбежала за дверь, оставив беснующегося монстра наедине в комнате, которую он практически разрушил в приступе ярости. Благо меня ждал отец и отправился навстречу, как только услышал шум, быстро поймав на руки, и забрал в безопасность. А странный гость покинул наш дом.

После этого я встретила Ника лишь спустя три года, но это уже другая история…

Сейчас я по-настоящему открыла глаза и встретилась взглядом с рычащим от боли вампиром, что, наконец, покинул мой разум, позволяя проснуться. Моя ладонь по-прежнему крепко обхватывала нож, который я с наслаждением провернула в очередной раз, ощущая, как мне на обнаженный живот капает густая, теплая кровь из раны.

Мужчина, что по-прежнему нависал надо мной, зло прищурился, вздохнул, а после этот ублюдок вновь наклонился, прихватив зубами мою нижнюю губу, провоцируя новый удар ножом, но теперь в бок, между ребер, повреждая легкое. Гэврил вновь зашипел от боли, посмотрел в мои наполненные мрачного бешенства глаза, своими светящимися красным, и улыбнулся окровавленными губами, с которых мне на лицо упало несколько капель. Впрочем, вампира это, кажется, позабавило, иначе зачем он слизнул их с моего рта – непонятно, ведь я вытащила нож из раны, но лишь для того, чтобы вновь всадить в еще не зажившее, а, значит, болезненное место.

– Заслужил, – втянув воздух через нос, сдавленно выдавил Гэврил, признавая вину, но уже в следующее мгновение, перехватил мое запястье и отвел руку с оружием от своего тела, несмотря на мое сопротивление. Перехватил вторую ладонь, которой я уже собиралась врезать ему по наглой роже, и свел их у меня над головой, продолжая прижимать меня своим телом. Урод! – Такая горячая, сладкая и поразительно страстная… Я не жалею, – прошептал он мне в губы.

– Пошел ты на хрен, ублюдок! – прошипела я зло.

– Тебе меня не обмануть. Ты хотела меня. Я почти заставил тебя кончить, – низко засмеялся он, а после без тени улыбки на лице, перехватил одной рукой мои запястья, чтобы пройтись свободной по моему телу, по тяжело здымающеймя, все еще чувствительной груди, сведенному судорогой животу и скользнуть пальцами мне между ног, прямо по влажному белью. – Ты уже готова для меня, реши я продолжить. Так следует ли сейчас так возмущаться? – пристально посмотрел он мне в лицо, но руку с моего белья убрал, что немного успокаивало.

– Не для тебя, – издевательски и зло улыбнулась я. – А для того, чьим лицом ты прикрывался, – напомнила я, не без удовольствия отметив, как помрачнел Рэдой от моих слов, а светящиеся красным глаза яростно прищурились. – Так что не тешь себя иллюзиями, пиявка. У меня ты вызываешь единственное желание: желание прикончить тебя и избавить этот мир от морального урода, коим ты и являешься, – цедила я сквозь зубы от бешенства и обиды. Вампир промолчал, несмотря на то, что сказать, кажется, ему было что. Или же сейчас боролся с резким желанием меня убить. Я же была зла настолько, что чувства страха уже не испытывала, только тошноту и ярость, потому дернулась, пытаясь вывернуться из-под мужчины, но добилась лишь того, что вскрикнула от резкой боли в поврежденном предплечье. – Слезь с меня, сукин сын! – глубоко и быстро задышала я.

– Слезу, как только ты угомонишься, – пообещал он с холодным тоном.

– «Угомонишься»? – не поверила я своим ушам. – Ты, урод, залез ко мне в голову и почти трахнул, не избавься я от иллюзий!

– Ну, изначально я хотел лишь посмотреть, что происходит у тебя во сне, отчего ты начала бредить и плакать, а вот последующее стало скорее оказией, которой я просто не мог не воспользоваться, – издевательски засмеялся он, но недавнего веселья в его лице уже не было. – Тебе даже начало нравиться, признай, – прищурился он самодовольно, пока я скрипела зубами. – Ко всему прочему, я так и не трахнул. Просто побаловался, – хохотнул он, слегка меняя позу, отчего его еще не опавшее «баловался» уперлось в меня под новым, довольно чувствительным углом, несмотря на разделяющую нас одежду.

– Слезь с меня, – нервно дернула я щекой, понимая, что если начну истерить, лишь позабавлю этого гада. Оценив мое выражение лица, вампир жестко усмехнулся, а после просто перенесся в середину комнаты, выделенной нам в гостинице.